Мало ильфов, быстрые суды и жажда перемен: главное о юррынке Беларуси

Особенности законодательства

Белорусское право в чем-то сходно с российским, в чем-то отличается. Законодательство значительно кодифицировано. Но в отличие от России, практически не используются нормативные акты советского периода, а с 2017 года они не обязательны для применения, поясняет ведущий юрист судебной практики REVERA Камаль Терехов. Это не создает трудностей на практике, так как абсолютное большинство устаревших документов заменили современными НПА, добавляет эксперт.

Среди местных актов большое значение имеют указы и декреты президента страны. Они регламентируют даже регистрацию и ликвидацию компаний. При этом указы и декреты могут как точечно регулировать отдельные вопросы, так и распространяться сразу на несколько сфер. На уровне президентских решений также принимаются льготы или послабления для конкретных фирм и бизнесменов, замечает управляющий партнер АБ «Лекс Торре» Андрей Вашкевич.

Сложности возникают с законодательством в тех отраслях, где действует слишком много НПА. Одна из таких – строительство. По словам Вашкевича, эту сферу регулирует около 40 000 нормативных актов.

По словам Терехова, местное законодательство достаточно часто меняется. Сейчас на повестке у белорусского юрсообщества глобальная задача – принять новый процессуальный кодекс. Этот документ станет единым для экономического (хозяйственного) и гражданского процессов. Два года назад первый зампред Верховного Суда РБ Валерий Калинкович подчеркивал, что кодекс будет готов в ближайшие несколько лет. Он попросил не торопить разработчиков: «Документ будет содержать очень важные изменения, которые должны работать не один год». По последней информации, уже есть рабочая версия общей части ГПК, утверждает Терехов. Пока же на практике гражданский и хозяйственный процессы различны.

Тем не менее передовая юридическая мысль все равно в Москве, утверждает основатель и управляющий партнер АБ «Степановский, Папакуль и партнеры» Александр Степановский. Он объясняет, что нововведениям в белорусском гражданском законодательстве не хватает той последовательности, которую проявляли в этой сфере в России: «Нам хочется комплексного развития». Корпоративное законодательство глобально не менялось в Беларуси с начала 2000-х годов. Оно не воспринимается как европейское, утверждает Вашкевич. Например, если владелец доли в ООО перестанет работать, то дивиденды никто ему платить не будет: «Пока трудишься – получаешь, ушел – ничего не полагается».

Среди плюсов – либерализация законодательства по субсидиарной ответственности. Сейчас к субсидиарке можно привлекать контролирующих должника лиц лишь за виновные действия, поэтому число подобных дел резко упало, рассказывает эксперт. В силу этого снизилась и популярность банкротной отрасли. Управляющий партнер GRATA International в Беларуси Дмитрий Вильтовский говорит, что к ним в этой сфере чаще всего обращаются клиенты, которым нужно проверить «чистоту активов» банкрота перед участием в торгах. 

Белорусское правосудие

Местная судебная система выстроена по аналогии с российской: там есть общие суды и экономические. Во главе этой иерархии стоит Верховный суд. Выступая на конференции «Право.ru» в 2018 году, управляющий партнер REVERA Дмитрий Архипенко подчеркивал, что за все время работы ни разу не сталкивался с проявлениями коррупции в белорусских судах. 

Еще одна положительная черта правосудия в Республике Беларусь – сроки рассмотрения дел. В первой инстанции участники получат решение уже через 2–3 месяца после подачи искового заявления. А три инстанции удастся пройти в среднем за полгода. При этом суды достаточно редко привлекают экспертов и специалистов. Терехов обращает внимание, что судьи обычно ориентируются на буквальное толкование правовых норм и значительно реже – на судебную практику, доктрину и правовые обычаи.

По сравнению с Россией, правосудие здесь дороже. Минимальный размер госпошлины составляет около 18 000 руб. (612,5 белорусских рублей). В то время как в РФ эта цифра начинается с 400 руб.  

Другой минус – закрытость судебной практики. Решения судов не публикуются в открытом доступе, не считая резолютивок экономических и областных судов, а также обезличенных постановлений кассации. Электронное белорусское правосудие находится на начальном этапе развития: суды оповещают стороны о заседаниях через СМС и мессенджеры. А вот документы с помощью ЭЦП подают в суды дистанционно крайне редко. 

В местном процессуальном праве нет предварительных обеспечительных мер, а приказное производство не имеет лимита суммы требования, потому используется часто.

В Беларуси значительно меньше, чем в России, банкротных дел в последние годы, и уголовный инструмент не используется для решения корпоративных конфликтов. По словам Степановского, бизнесмены крайне редко обращаются к силовикам, чтобы выиграть спор у контрагента, а если это и случается, попытки пресекают сами правоохранительные органы, утверждает Вашкевич.

Совсем иной расклад в тех ситуациях, когда одной из сторон выступает власть. Заметен перекос в сферу интересов государства, констатирует Вашкевич. Но выигрывать даже такие дела вполне реально, утверждает Степановский: «Проблема в том, что многие клиенты сами не решаются судиться с госорганами».  

На фоне политического кризиса в стране у белорусских юрфирм значительно возросла нагрузка по трем видам разбирательств: административные, трудовые и брачно-семейные. По административным адвокаты даже снизили ставки, говорит Степановский. А политические разногласия – одна из причин для разводов, рассказывает он.

Третейское правосудие в Республике Беларусь пока не слишком популярно. Многие представители местного бизнеса о нем не знают и не доверяют, отмечает Вильтовский: «Мало информации об этом варианте разрешения споров, популяризации третейских судов». Похожая ситуация и с медиацией, но этот институт работает все же чаще, делится наблюдениями эксперт. 

Адвокатская монополия

Если в России адвокатскую монополию на судебное представительство до сих пор обсуждают на словах, то в Беларуси она действует уже седьмой год. До весны 2013-го в местных судебных процессах могли участвовать и консультанты без адвокатского статуса. 

На плавный переход в адвокатуру местным юристам дали один год – с 2012-го по 2013-й. Тех, у кого юридический стаж превышал пять лет, освободили от экзаменов. Сейчас численность адвокатского сообщества в республике составляет чуть больше 2000 защитников. Из них 1200 человек зарегистрированы в Минске и близлежащих районах, говорит Вашкевич.

Представлять интересы компаний в белорусских судах могут только их работники или адвокаты. При этом нет обязательного требования о наличии высшего юридического образования у представителя. Единственными иностранными адвокатами, которые могут выступать в белорусских судах, являются литовские защитники при условии включения в специальный реестр, замечает Терехов.

Тренды местного юррынка

Белорусский юррынок небольшой и основная часть игроков на нем – местные юрфирмы. Доля иностранных юркомпаний не превышает 3%, отмечает Степановский. Населения меньше по сравнению с Россией и немного крупных клиентов, поясняет Вашкевич. Больше всего денег местным юристам приносит корпоративная практика. Это до 45% выручки фирмы АБ «Степановский, Папакуль и партнеры», утверждает Степановский.

В последние годы местные бизнесмены стали чаще обращаться к юристам. По словам Вашкевича, если раньше ту же реорганизацию в компании предприниматели проводили собственными силами, то сейчас просят помочь в этом консультантов: «Выросло новое поколение людей, которые ценят труд специалистов». 

Правда, на фоне политического кризиса люди уезжают жить и трудиться в другие страны вместе со своим бизнесом. По словам Терехова, в последние два месяца вырос спрос на консультирование по IT/IP, релокации бизнеса и персональной миграции. Заморозились проекты по инвестициям в недвижимость и М&A. Иностранные контрагенты говорят, что отказываются взаимодействовать с государственными белорусскими компаниями, говорит о тенденции последнего месяца Вашкевич.

Еще один штатный поставщик заказов – юрдепы местных компаний. Речь идет о среднем бизнесе и сегменте выше среднего. По словам Терехова, предприятия передают на аутсорс только нестандартные проекты: сложные споры, крупные сделки и правоотношения, осложненные иностранным элементом. К услугам консультантов в последние годы стали прибегать даже госкорпорации, когда нужно добиться решения международных судов или исполнения актов белорусских судов за границей, рассказывает Вильтовский. 

При этом переходы специалистов из консалтинга в инхаус достаточно редки. Да и внутри самого юррынка трансферов на уровне партнеров немного. По словам Вашкевича, чаще юрфирмы «делятся»: «Молодое поколение юристов выделяется из большой компании и создает свой бутик».

Прогноз на будущее

На фоне пандемии и политического кризиса средние и мелкие клиенты чаще стали решать правовые вопросы самостоятельно, рассказывает Терехов. По его словам, в силу сложившейся ситуации небольшие юрфирмы сократили персонал и сменили офисы, крупные пока держатся без потерь. Нестабильная политическая ситуация ударила по экономике сильнее, чем COVID-19, утверждает Степановский: «Падение выручки в последние два месяца составило до 30% по сравнению с аналогичными периодами прошлых лет». 

Консультанты больше всего боятся двух вещей – ухудшения экономической ситуации и следующего за ним уменьшения клиентской базы. Тогда обострится конкурентная борьба на местном юррынке, объясняет Вильтовский: «Боюсь, что пойдет игра на понижение ставок». 

«Право.ру» провело исследование и составило рейтинг ведущих юрфирм страны. Приводим его результаты в таблице.