Опрятный боец: каким должен быть идеальный судебный юрист
Судебная работа — своего рода высшая математика юриспруденции, а требования к литигаторам существенно выше, чем к юристам из других сфер. Об этом говорит Евгений Зубков из ЮФ Инфралекс. По его словам, для представительства в процессе, помимо юридических знаний, нужен целый ряд дополнительных качеств — от ораторского мастерства до находчивости и креативности. К тому же эффективный литигатор должен уметь структурировать и вести сложные комплексные споры (complex litigation), быть не только внутри ситуации, но и немного над ней, чтобы формулировать стратегию, подчеркивает Алена Бачинская из АБ S&K Вертикаль.
Должна быть природная агрессивность, желание победить любой ценой. Понятно, что любой ценой нельзя, но это корректируется. Сам вот этот движок, пожар внутри, должен гореть. Сложнее быть хорошим литигатором тому, кто внутренне нацелен на мирное разрешение и урегулирование.
Базовые качества
Фундаментальным навыком является высокий уровень стрессоустойчивости. Литигаторы постоянно находятся в зоне конфликта и часто меняют локации, из-за чего режим дня у них регулярно сбивается. При этом в процессах необходимо оперативно реагировать на любые новые сведения, объясняет управляющий партнер ЮФ Nasonov,Pirogov&Partners Алексей Насонов: «Если тебя внешние и внутренние факторы легко дезориентируют, то перестаешь быть эффективным».
Из постоянных перемен вытекает другой важный навык: эффективность мышления. Речь идет про иммунитет к информационному и эмоциональному шуму, а еще способность ясно видеть цели, вновь и вновь изобретая неочевидные алгоритмы для их достижения, перечисляет управляющий партнер ЮФ Прецедент консалтинг Станислав Петров. В современном мире даже у старшего поколения мозг перегружается и теряет способность сосредотачиваться на чем-то серьезном надолго, развивает мысль коллеги партнер ЮФ Taxology Алексей Артюх. Он отмечает, в таких условиях нужно очень сжато, емко и ярко преподносить свои доводы, «не растекаясь мыслью по древу». На бумаге в том числе. Многое в деле решается уже на этапе процессуальных документов, поэтому юрист должен их уметь готовить качественно, говорит партнер КА Делькредере Максим Степанчук: «Лаконичные, но полностью отражающие позицию по делу».
Пригодится и большой эмоциональный ресурс с умением его настраивать. В самом процессе конфликтная среда должна приносить тебе удовольствие, подчеркивает Насонов: «Без этого слушать тебя будет откровенно скучно. Мы помним, что у судей десятки дел в день, их нужно заинтересовать». При этом до и после заседания важно уметь переключаться с такого настроя.
При сегодняшнем состоянии российского правосудия литигаторам, кроме веры в право, нужна вера в себя. Если юристу из раза в раз именем государства указывают, что черное следует считать белым, то рукой подать не только до профессионального выгорания, но и до расстройств.
Ускоренная адаптивность и развитый самоконтроль тоже пойдут в плюс, чтобы правильно пользоваться базовыми навыками в ходе процесса. Это важно, чтобы прочувствовать поведение судьи и оппонентов в процессе, говорит партнер Petrol Chilikov Егор Чиликов: «Тут нужна прозорливость и развитая социальная интуиция». Надо «видеть» или «читать» человека, которого предстоит убедить в правоте вашей позиции. К тому же вспыльчивыми людьми очень легко манипулировать и «выводить их из игры», констатирует советник Allen&Overy Андрей Панов.
Эпоха новых технологий делает менее актуальными те способности, которые еще недавно считались обязательными для судебных юристов. Чуть дальше уходят детализированные знания законов и практики. База знаний, безусловно, важна, но многое можно подготовить заранее и изложить письменно либо попросить время для подготовки позиции по новым формальным доводам, замечает Насонов. А электронные девайсы и специальные приложения существенно облегчают тайм-менеджмент, ведение документооборота и коммуникацию между участниками процесса, добавляет советник АБ А2 Татьяна Левкина.
За время пандемии проявилась важность еще одного качества. Сейчас стало больше попыток необоснованного давления на судей аргументом о «тяжелой экономической обстановке, из-за которой нечем кормить работников», утверждает советник ЮФ Косенков и Суворов Елена Изотова. По ее мнению, в таких ситуациях литигатору-оппоненту важно не растворяться в сочувствии и не забывать, что на первом месте клиент и юридическая позиция: «Надо уметь своевременно возвращать дискуссию в правовое русло».
Учитывая все перечисленное, набор базовых навыков у судебных юристов выходит приблизительно таким же, как у тех, кто занимается сделками или текущим сопровождением деятельности предприятий, констатирует Артюх.
Жизнь в пандемию заставляет нас быть еще более толстокожими и стрессоустойчивыми, с одной стороны, а с другой — более чувствительными к изменению настроя суда, клиента. А еще теперь нужно уметь выступать онлайн: куда смотреть, как говорить и заходить в комнату заседаний.
Границы допустимого в работе судебного юриста
Основное для литигатора — это работать, используя только законные механизмы. При наличии адвокатского статуса еще придется учитывать запреты и ограничения, которые есть в ст. 9 Кодекса профэтики адвоката.
А в остальном приходится самостоятельно нащупывать границы допустимого. Мы все знаем, что фальсификация и прямая ложь – это табу, рассуждает Артюх. «А плохо ли скрывать какие-то важные доказательства, умалчивать о них или интерпретировать вразрез с их содержанием?» — задается он риторическим вопросом. В России нет стандартов для таких случаев. И тут грань выглядит довольно расплывчато, признается юрист. В любом случае не стоит вести себя недобросовестно: врать, заниматься фальсификацией доказательств, намеренно подставлять процессуальных оппонентов. Судьи считывают такое поведение, а доверие — это не то, что легко заработать обратно, обращает внимание Изотова.
Не стоит забывать про корректное и уважительное отношение друг к другу. Наш оппонент не враг и не злодей, он тоже делает свою работу, призывает помнить Насонов. По его мнению, уровень эмпатии между коллегами должен быть куда выше, чем в рамках отношений между исполнителем и клиентом: «У нас гораздо меньше поводов для негатива, чем мы сами порой придумываем». Можно «рубиться насмерть» в зале суда, но без оскорблений и личных выпадов, а за его пределами поддерживать приятельские отношения, соглашается с коллегой Артюх: «Профессиональное должно отделяться от личного».
Недопустимо намеренно вводить суд в заблуждение, хамить оппонентам — это может сработать в вашу пользу в конкретной ситуации, но губительно для профессии в долгосрочной перспективе, а потому, скорее всего, вернется бумерангом.
Нельзя недооценивать оппонентов и относиться к ним свысока. Так очень легко уверовать в собственное величие и попасться в «ловушки» или не предусмотреть чего-то важного для вашего дела, предупреждает Панов.
Важность внешних атрибутов
Пока разрешение споров связано с личными коммуникациями и присутственными местами, внешний вид имеет значение. В этом уверен Петров, и тут же он подчеркивает, что при отсутствии специальной униформы для литигаторов нет причин обсуждать необходимость галстуков или высоты каблуков.
В АСГМ не пускают в коротких юбках — это, я считаю, всем надо помнить. Однажды собралась целая комиссия из приставов оценить, можно ли пропустить меня в относительно коротком платье в суд для ознакомления с материалами дела.
Достаточно базовой опрятности и сдержанного делового стиля. Подчеркиваемые дорогие бренды в здании суда он называет не просто дурновкусием, а проявлением неуважения к идее равенства перед законом и судом. Шикарные часы или запонки — образ, скорее, для торжества, но не для судебного заседания в обычном российском суде, поддерживает позицию коллеги Артюх. По его мнению, в районный суд можно явиться и в джемпере. Правда, тут важно не упасть в другую крайность, переходящую в откровенную небрежность.
Западные сериалы и отдельные представители отечественной шоу-адвокатуры демонстрируют широкой публике образ юриста в дорогом костюме, с ярким галстуком или бабочкой и платком, со сверкающей уверенной улыбкой, оригинальной прической. К сожалению, часто этот образ оказывается ширмой перед пустым содержанием, а многих практикующих юристов, да и судей, такой внешний вид юриста попросту раздражает.
«Еще лет десять назад я бы говорил подробно про наглаженную рубашку, галстук и начищенные до блеска туфли, а сейчас, если честно, вряд ли назову хотя бы один такой атрибут», — признается Насонов. При этом нужно разделять подходы: как лучше ходить в суд, а как выглядеть при общении с клиентом. Везде нужна адекватность обстановке, подчеркивает управляющий партнер ЮФ Юсконсалт Евгения Бондаренко.
Мы должны одеваться не хуже клиентов, быть достойны их круга общения. Внешний вид важен для многих, но это не значит, что я за то, чтобы мы соответствовали чьим-то стереотипам и подравнивались под чьи-то ожидания. Я за то, чтобы мне было комфортно, уютно, я могла в этой одежде свободно дышать, ходить без вреда для моего здоровья и чувствовать себя классно и уверенно.
Идеальный литигатор глазами клиента
«Nasonov, Pirogov & Partners — достаточно молодая юрфирма. И самое частое, что я слышу от клиентов, — определенный возраст», — рассказывает их управляющий партнер. Он обычно подбирает юриста на проект исходя из его опыта, обстоятельств дела и иногда личности судьи: где-то нужен спокойный аналитик, где-то эмоциональный литигатор. «Но я точно не беру за основу возраст», — подчеркивает Насонов. По его словам, клиенты, наоборот, иногда стоят на позиции: мне бы того, что посерьезнее, лет 30–40, и желательно, чтобы партнер фирмы.
В 1990-х годах мне предстоял процесс в отдаленном регионе России. Клиент родом оттуда спросил, умею ли я драться в прямом смысле слова. Я сказал, что занимался в юности рукопашным боем в военно-патриотическом клубе, где нас тренировали ветераны Афганистана. Его это устроило. Потом выяснилось, что оппоненты морально задавили предыдущего юриста: мерялись с ним взглядами. По мнению доверителя, человек, умеющий драться, сумеет выдержать подобные взоры. В итоге драться мне не пришлось, а суровые глаза противников тоже не стали помехой.
Доверители часто ждут от судебного юриста гарантию положительного для них результата. Хотя любой честный и опытный литигатор знает, что предсказать однозначно исход судебного процесса невозможно: слишком много факторов и «усмотрения» судьи, отмечает Изотова. По мнению Бачинской, сейчас портрет идеального литигатора и для юристов, и для клиентов максимально похож: «Ценится профессионализм, опыт, уверенность в своих силах, умение понимать цели доверителя и достигать результат. Внешняя атрибутика, пол, возраст, стоимость костюма и прическа уже не имеют существенного значения».