Юристы против судебного инвестора: конфликты и непонятные договоры

У Кристофера Филлиппа была небольшая адвокатская практика в техасском городке Браунсвилл. Под конец жизни ему попало в руки дело о причинении смерти по неосторожности, которое могло принести многомиллионные прибыли. Упустить его Филлипп, как ему казалось, не имел права, но оплатить сопутствующие судебные расходы сам не сумел бы. И тут на помощь пришел юридический инвестиционный фонд Pravati: он предложил адвокату $55 000. Но все пошло совсем не так, как Филлипп планировал. Сейчас 81-летний адвокат должен фонду $160 000 и находится на грани банкротства, а многообещающий иск обернулся провалом. 

Филлипп получил от фонда Pravati Capital $55 000 для финансирования двенадцати дел в 2018 году. Выиграть свой «большой иск» адвокат не смог: страховая компания доказала, что семья ответчиков не несет ответственности за смерть жертвы. Из двенадцати дел Филлипп выиграл только иск на $3000 и эти деньги он фонду не передал, так как к этому моменту на него начали оказывать чрезмерное и неоправданное, по мнению адвоката, давление.

Позднее он предложил фонду $65 000, ссылаясь на то, что вызванный конфликтом стресс в его возрасте не позволяет работать и получать прибыль. Pravati Capital не согласился на это и через арбитраж потребовал выплатить долг с процентами, которые значительно превысили первоначальный размер финансирования. Итоговый размер процентов, сборов и неустоек составил 78% годовых, тогда как Филлипп полагал, что соглашается на 20%.

Теперь Филлипп утверждает, что находится на грани банкротства, а Pravati считает, что он просто не хочет возвращать долг. В фонде уверены, что адвокат прекрасно понимал условия заключенного с ним договора, но ему якобы выгоднее это отрицать.

Правовое финансирование и инвестиции в портфели

Правовое финансирование — это привлечение одного или нескольких инвесторов, которые готовы покрыть судебные расходы в обмен на часть присужденной суммы в случае выигрыша. Чаще всего такими инвесторами становятся специальные фонды. Рынок очень активно растет, и в 2019 году его капитализация по всему миру, по оценке юрфирмы Brown Rudnick, достигла $39 млрд. Только в Соединенных Штатах правовое финансирование привлекло уже более $11 млрд инвестиций. В 2020-м этот рынок вырос на 6%.

Специальное регулирование этой сферы практически отсутствует. В начале 2021 года федеральный суд в Нью-Джерси обязал юрфирмы раскрывать, в каких делах участвует сторонний инвестор, а в Австралии прибыль спонсоров предлагают ограничить 30% общей прибыли от иска, но этот законопроект пока не принят. (В России никакого специального регулирования для таких форм инвестиций не предусмотрено. — Прим. ред.)

Как и любые инвесторы, вкладчики правовых фондов идут на определенный риск. Вложения отобьются, только если судебное решение вынесут в пользу юриста, которого поддержал фонд. У крупнейшего инвестора на этом рынке, Burford Capital, из 148 завершенных инвестиций с 2009 по 2020 год почти 32% вложений были сопряжены с прямыми потерями. Сам фонд сообщил, что потерял около 10% от $893 млн вложений в судебные дела. 

Способ снизить риски — это тщательная оценка перспектив дела. Оппонент должен быть не только неправ, но и платежеспособен. Еще один способ подстраховаться — финансировать сразу группу дел, так называемый портфель. Возрастает вероятность, что юрист добьется успеха хоть в одном из них. В американской практике инвестиции в портфели дел составляют более половины от объема рынка, а суммы таких инвестиций значительно выше средних вложений в отдельные дела.

Неоднозначный залог

В отличие от Burford Capital, Pravati — сравнительно небольшой игрок. Компания финансирует в основном юристов, которые занимаются претензиями потребителей, а не судебными исками в интересах корпоративных гигантов. Фонд делает акцент именно на финансировании портфелей, а не единичных дел.

Pravati может устанавливать процентную ставку без ограничений, но согласно договору получает деньги, только если конкретное («залоговое») дело оканчивается успешно для юриста. Но при этом, по мнению проанализировавших ряд договоров с Pravati экспертов, фонд «невероятно небрежен» в определении того, какое именно дело выступает в этой роли. В одном договоре в таком качестве может быть указано конкретное дело, а в другом месте — обозначен неопределенный круг исков, включая «любую оплату, которую юрфирма получает или может получить в будущем».

Именно из-за такой неопределенности Кристофер Филлипп остался должен фонду, хотя и проиграл свое «основное» дело. Аналогичная неоднозначность вызвала вопросы суда в одном из немногих случаев, когда Pravati не удалось полностью взыскать долг.

Юрфирма Cardenas Islam & Associates получила от фонда $100 000; вернуть средства она должна была при успешном завершении семи исков, перечисленных в контракте. Но в другой его части говорилось, что «залогом» служат «все дела».

Позднее Pravati заявил, что юрфирма не представила в срок и в полном объеме отчетность по делам и финансам. Согласно условиям контракта, это позволяет фонду взыскать еще 6% годовых сверх оговоренных сумм и отменяет оговорку о зависимости долга от исхода дела, то есть Pravati может требовать возврата денег независимо от исхода залоговых дел. Как рассказал Bloomberg Law бывший сотрудник фонда, Pravati зачастую использует непредставление отчетности как предлог, чтобы освободиться от привязки к конкретному делу. 

Барак Карденас, партнер-основатель Cardenas Islam & Associates, отметил, что ни одно из дел, под которые выдавали инвестицию, не урегулировано. Pravati настаивал, что фирма должна фонду $195 000, и обратился в суд. При рассмотрении иска представители фонда утверждали, что вправе взимать плату с любого дела, над которым работала Cardenas Islam. Арбитраж счел, что обе интерпретации договора допустимы из-за его неоднозначности; он обязал юрфирму вернуть $100 000, но отказал Pravati во взыскании процентов.

Скрытые проценты

Договоры с Pravati Capital часто включают «резерв под проценты». Этот механизм чаще применяют в строительной отрасли. Такие средства как бы компенсируют будущие обязательства заемщика и позволяют ему не выплачивать проценты за те средства, которые пока не использованы (заложенных, к примеру, на отделку дома в случае строительства или на более поздние этапы спора в случае судебных споров). Для кредитора выгода в том, что в случае дефолта долга, риск которого особенно велик в строительстве, заемщик должен будет вернуть и «резерв под проценты». Сам фонд утверждает, что он защищает юристов от накопления долга в период рассмотрения дел в суде, который может составлять до двух лет. Но независимый анализ этих условий говорит, что именно из-за резерва долг клиентов Pravati может так резко вырасти.

Дело в том, что проценты начисляются не только на полученную юристом сумму, но и на «резерв под проценты». В итоге инвестор начисляет проценты на сумму намного больше той, что клиенты фактически получили. При этом необходимость такого резерва для требований по конкретному делу эксперты ставят под сомнение. Ведь обязательства по уплате у юриста должны возникать только при успешном завершении дела.

В договоре фонд указывает только размер процентной ставки, обычно от 18 до 22% годовых. Невнимательный заемщик, скорее всего, не осознает, к какой итоговой сумме будут применять эту ставку.

В Pravati Capital отрицают, что условия договоров с фондом сложны для понимания. По мнению фонда, юристы, которые заявили о конфликте с Pravati, «подписали контракт, приняли авансы и решили не выполнять свою часть сделки». В фонде утверждают, что только по 2% выданных займов ему пришлось вести судебные споры. При этом оппоненты фонда в таких спорах обычно сами изначально обращались в Pravati за финансовой помощью, а не получали предложения инвестора. По данным Bloomberg Law, фонд обращался в арбитраж по меньшей мере по 14 спорам с клиентами и как минимум в семи случаях взыскал сумму вдвое и более превышающую размер первоначальной инвестиции. Всего в разное время должниками Pravati становились 40 юристов или юридических фирм.

Александр Чакри, генеральный директор Pravati, уверен, что юристы отлично понимают условия договоров и причины, по которым фонд может потребовать погашения долга. «Когда вы финансируете адвокатов, они, как правило, стараются выкрутиться», — утверждает он. При этом Чакри подчеркнул, что Pravati Capital не стремится к судебным разбирательствам, но это единственная возможность вернуть средства, одолженные «нечестным» юристам.

До запуска Pravati в 2013 году Чакри возглавлял фирму American Legal Funding, которая предоставляла ссуды истцам по делам о телесных повреждениях, так что они могли получить компенсацию за травмы до решения суда. В 2010 году на American Legal Funding подал в суд клиент, утверждавший, что она незаконно взимала более 100% годовых. По словам адвоката Мэтью Линдсея, который представлял истца, спор уладили в досудебном порядке, и фирма-ответчик выплатила неназванную сумму отступного. В Pravati это дело комментировать отказались.

По материалу Clients Cry Foul Over Litigious Litigation Finance Company от Bloomberg Law.