Между бизнесом и властью: роль юриста в диалоге
Внешнеполитические факторы ощутимо поменяли правила корпоративного, валютного, налогового и уголовного законодательств, а государство стало чаще вмешиваться в деятельность бизнеса. Об этом говорит Артур Рохлин, управляющий партнер Инфралекс По его словам, теперь работа юристов максимально разноплановая: им нужно получать согласие на сделки с контрагентами из недружественных стран, участвовать в корпоративных реструктуризациях, параллельно доказывая их правомерность в суде, а еще добиваться льгот от властей для компаний-доверителей. На всех перечисленных направлениях приходится тесно взаимодействовать с представителями госорганов. Поэтому за последние несколько лет роль GR (от англ. government relations — «взаимодействие с государством») только возросла, констатирует Максим Кулешов, управляющий партнер «Кучер Кулешов Максименко и партнеры»
Перед фирмами из самых разных сфер сегодня возникают вызовы, которые требуют срочных регуляторных решений, и у многих из них нет аналогов в международной практике. На этом фоне меняются функции юристов, которые представляют интересы бизнеса в коммуникациях с властью, рассуждает Кулешов. Раньше консультанты обычно лишь собирали аналитические материалы, с которыми предприниматели самостоятельно шли общаться с госорганами, а потом приносили юристам обратную связь для подготовки к следующему раунду общения. Сейчас многое изменилось, поэтому правовые специалисты все чаще напрямую взаимодействуют с чиновниками, чтобы как можно быстрее согласовать и внедрить нужные клиенту подходы.
Ключевой момент — нужно постоянно держать руку на пульсе нормотворческой деятельности, оперативно оценивать возможное влияние новых правил на бизнес и предлагать решения на опережение.
Юристы — посредники между бизнесом и властью
На настоящий момент основные усилия в обсуждаемой сфере направлены на принятие нужных бизнесу правовых актов, делится наблюдениями Кулешов. В этом процессе нельзя обойтись без юристов, которые правильно формулируют запросы к органам власти и помогают грамотно оформить оптимальные решения. Часто простые на первый взгляд идеи предпринимателей требуют огромной юридической проработки. Поэтому чиновники только рады, если те или иные инициативы сопровождаются конкретными правовыми предложениями по их внедрению, говорит Кулешов. И добавляет: «Особенно это актуально при совершенствовании законодательства». Тем более что опытные внешние консультанты умеют разговаривать с чиновниками на одном языке, подчеркивает Рохлин. Это повышает вероятность, что государство учтет пожелания бизнеса, принимая те или иные решения.
При этом формы взаимодействия власти и бизнеса могут быть самыми разными, отмечает Эдуард Гюльбасаров, руководитель практики ФБК Legal, — от обсуждения методических вопросов и проблем правоприменения на дискуссионных площадках до разрешения правовых споров. По наблюдениям руководителя направления налоговой практики Tax Compliance Никиты Жарова, сейчас прослеживается тренд на снижение числа прямых конфликтов между госорганами и компаниями. Теперь спорные ситуации оппоненты стараются чаще разрешать в досудебном порядке, даже до назначения контрольных и проверочных мероприятий со стороны органов власти.
Вообще, сейчас для плодотворного общения бизнеса и власти есть много условий, замечает руководитель проектов адвокатского бюро S&K Вертикаль Алина Хамматова: «Начиная от всевозможных отраслевых конференций и заканчивая экспертными советами при различных госорганах, куда входят и юристы». В любом случае, чтобы взаимодействие бизнеса и чиновников шло максимально плодотворно, Рохлин предлагает отталкиваться от четкого порядка действий, который он описал так:
Бизнес определяет потребности.Бизнес устанавливает юридические и фактические риски на основе аналитической работы.Бизнес выстраивает диалог с властью по наиболее актуальным вопросам на площадках таких объединений, как Российский союз промышленников и предпринимателей и «Деловая Россия».Важным событием в сфере взаимодействия с властью стало создание бывшим вице-президентом МТС Русланом Ибрагимовым независимой GR-компании IRS Advisory Group. Первым партнером, присоединившимся к консорциуму, стал BGP Litigation В августе ряды объединения пополнили Delcredere и юридические фирмы «Косенков и Суворов», Vinder Law Office, «АНП Зенит», Semenov & Pevzner В совокупности удалось объединить около 300 юристов по 20 направлениям.
IRS Advisory Group создана для помощи бизнесу в регуляторной среде. Это предполагает вовлеченность компаний в принятие законов и подзаконных актов, прямо или косвенно затрагивающих их операционную деятельность, статус юридического лица, налогоплательщика, корпоративную структуру или права акционеров.
При создании консорциума учитывали совместимость практик юрфирм, возможность объединения игроков того или иного рынка в единый пул для формирования и продвижения согласованной позиции перед регуляторами.
По словам Ибрагимова, помимо работы по отдельным проектам, компания берет на аутсорсинг все взаимодействие с властью, оценивает регуляторные риски и возможности, представляет интересы клиентов на площадках госорганов и экспертных организаций. В основном IRS Advisory Group сосредоточена на помощи высокотехнологичному бизнесу: телекоммуникационным, финтех- и медтех-компаниям, маркетплейсам, цифровым платформам, социальным сетям, а также фармацевтическим компаниям, банкам и другому бизнесу. Объединение поддерживает как зарубежные компании на российском рынке, так и компании из России, решившие начать бизнес в Евразийском экономическом союзе. Ибрагимов считает, что юрфирмы с помощью консорциума могут расширить линейку услуг для клиентов, усилить экспертизу в GR-проектах и получить хорошую синергию с другими участниками объединения. «Мы верим в эту модель сотрудничества компаний смежных рынков», — отметил эксперт.
Юристы vs GR-специалисты
Учитывая стремительно возросшую роль юристов, сейчас почти любые GR-вопросы решаются при их участии. Это данность, которую нельзя опровергать, констатирует Жаров. При этом невозможно быть качественным специалистом во всех областях. Поэтому и при коммуникациях с госорганами за каждое направление должна отвечать отдельная команда, добавляет эксперт. Поэтому, по его мнению, GR-специалистам и юридической поддержке необходимо работать как единая команда, которая помогает бизнесу эффективно доносить свою позицию до представителей государства. Одним словом, юристы и «джиарщики» — две не взаимоисключающие, а дополняющие друг друга функции, резюмирует Рохлин и уточняет, что «иногда они даже могут совпадать в одном лице». На Форуме «Право-300» этой осенью партнер ЕПАМ Михаил Казанцев отдельно обратил внимание на то, что при выстраивании системы контроля GR-рисков в компании именно юристы должны лидировать. Но не ограничиваться только этими специалистами, а включать в рабочую группу и финансистов, и производственников, и сотрудников службы безопасности.
Систему контроля GR-рисков нужно регулярно улучшать и адаптировать, поскольку законодательство и практика его применения постоянно меняются. Так что качественная GR-работа — это постоянная вовлеченность в процесс.
Учитывая сегодняшние реалии, разумнее ставить вопрос не о замене GR-специалистов юристами, а о налаживании синергии в их работе. По словам Кулешова, на практике главные проблемы возникают в тех случаях, когда власть думает, что может обойтись без юристов: «Из-за чего на выходе получается результат, который „вроде про то, но не совсем”». С другой стороны, точно не удастся избежать сложностей и с подходом, когда инхаусы с консультантами замыкают процесс на себя, утрачивая инициативу в диалоге с госорганами, предупреждает эксперт. Мнение коллеги поддерживает и Гюльбасаров.
Даже самому профессиональному GR-специалисту для качественной коммуникации с представителями государства порой не хватает «жестких» навыков, чтобы вести серьезный предметный диалог. С другой стороны, юристы иногда ограничены «туннельным зрением» и учитывают опыт взаимодействия исключительно с одним профильным органом.