Споры с иностранцами: проблемы и их решение
После начала спецоперации на Украине и последовавших санкций у россиян возникли трудности при обращении в международные арбитражные центры. В 2023-м ранее существовавшие проблемы только усугубились, отмечает Михаил Бычихин, советник Denuo Санкционное регулирование и практика не стоят на месте, поэтому все время возникают какие-то новые препятствия, которые необходимо преодолевать, говорит Антон Мальцев, партнер Melling, Voitishkin and Partners Например, некоторые банки, обслуживающие азиатские арбитражные центры, начали более пристально изучать платежи от российских лиц и их адвокатов. А Бычихин считает, что введение ограничений против практически всех крупных банков из России затруднило оплату арбитражных сборов.
Сейчас проблематично совершать нотариальные действия в иностранных юрисдикциях. В некоторых странах нотариусы отказывают, если понимают, что действие совершается для российского лица, говорит Марина Иванова, старший юрист Практики разрешения споров и интеллектуальной собственности ALUMNI Partners Поэтому сложным остается создание доказательств за границей. Актуальной остается и проблема с поиском подрядчиков в западных странах.
Но благодаря накопленному опыту работы в современных реалиях, часть проблем удается решить.
Как изменился поиск иностранных консультантов
Многие консультанты из недружественных стран, даже когда санкции не запрещают оказание услуг, не готовы представлять интересы российских лиц, особенно госкомпаний, говорит Бычихин. При этом он отмечает бóльшую гибкость ряда западных консультантов, которые готовы представлять интересы по спорам российских несанкционных и подсанкционных лиц. Так, в ряде юрисдикций, например в Великобритании, все больше и больше юридических фирм готовы работать с россиянами, отмечает Мальцев.
Партнер Сотби Варвара Кнутова, рассказала, что в этом году юрфирма получила опыт успешного сотрудничества с адвокатами в Израиле, Турции, Франции, Швейцарии, ОАЭ, Монако. По ее словам, иностранные адвокаты делятся на несколько категорий: первые не работают с россиянами в принципе, вторые берутся за поручения неохотно и устанавливают заградительный ценник. И, наконец, третьи — это те, кто сейчас зарабатывает на работе с клиентами из России.
Тренд, направленный на осмысленное соблюдение санкций (а не «бланковый» отказ от представления интересов российских лиц по спорам), продолжится и в следующем году.
Бычихин говорит, что динамика этого тренда зависит от юрисдикции. Если в Великобритании все больше юридических фирм готовы представлять российских лиц, то, например, в Швеции пока такого нет. По словам Мальцева, большие сложности с поиском консультантов остаются в странах Северной Европы. Для частных лиц найти юристов там очень сложно, а для корпоративных клиентов — почти невозможно, отмечает эксперт.
Отечественные юристы научились выявлять тех, кто готов к сотрудничеству. Чтобы результативно найти консультанта, нужно сознательно исключить ведущие юридические фирмы и ориентироваться на небольшие компании из третьего-четвертого дивизионов, объясняет Артур Зурабян, партнер, руководитель практики разрешения споров и международного арбитража ART DE LEX Бычихин соглашается: отчасти проблему решает привлечение консультантов из бутиковых юрфирм. Оба эксперта сошлись во мнении, что в настоящее время проще привлечь и частнопрактикующих юристов. При этом следует ожидать существенного завышения ценового предложения, сопоставимого со стоимостью услуг ведущих юрфирм соответствующей юрисдикции, предупреждает Зурабян. Такой ценник учитывает безысходность клиента «когда некуда больше идти» и репутационные риски самого консультанта, следующие из представления интересов российской стороны.
Многим удалось найти локальных юристов, готовых на свой страх и риск представлять российских клиентов. Удалось найти механизмы оплаты их услуг вплоть до старых добрых наличных платежей или платежей с иностранных банковских карт физических лиц.
Решить вопросы с оплатой в некоторых случаях помогают переводы через российскую юрфирму и открытие офисов в иностранных юрисдикциях. С прошлого года многие юрфирмы начали активно расширяться и выстраивать партнерскую сеть. Адвокатское бюро АБ КИАП создало три офиса: в Турции, на Кипре и в ОАЭ. Сейчас идет работа над открытием еще одного в Сербии. Дубайское отделение BGP Litigation создано совместно с компанией BSA Ahmad Bin Hezeem & Associates LLP, а Рыбалкин, Горцунян, Дякин и Партнеры открылся в Ереване на базе фирмы «Григорян и партнеры». В 2023 году тенденция продолжилась. Так, о расширении сети объявила GRATA International, открыв офисы в ОАЭ и Туркменистане.
Юристы переезжают вслед за клиентами, чтобы оказывать им услуги на местах, объяснил Юрий Воробьев, партнер, руководитель практики разрешения споров и медиации «Пепеляев Групп» Юрфирма тоже открыла Middle East Desk с офисом в Дубае.
Изначально мы последовали за клиентами, которые «переезжали» в ОАЭ и искали консультантов, способных предоставить привычный уровень экспертизы и сервиса. Однако вскоре поняли, что налоговые услуги, оказываемые нами, востребованы не только российскими компаниями, но и местными. В итоге сейчас мы консультируем и российский бизнес в ОАЭ, и локальный.
Опрошенные Право.ru эксперты подтвердили: у зарубежных доверителей нет недоверия к российским юристам из-за текущей ситуации. Например, у Nextons довольно много иностранных клиентов, поделился Роман Зайцев, партнер и руководитель судебно-арбитражной практики юрфирмы. «Безусловно, выстраивать новые отношения довольно сложно, но очень важно сохранять прежние личностные контакты в рамках международного юридического сообщества», — отметил эксперт. Nextons до 2023 года была структурой международной юрфирмы Dentons. Сейчас компания сохранила рабочие отношения с иностранными коллегами. Так поступили и многие ньюльфы. Это позволяет успешно преодолевать многие из возникающих сейчас трудностей, отметил Зайцев.
Вопрос выбора арбитража
Еще один способ решения возникающих проблем — выбор «правильного» арбитражного центра, в котором нет сложностей с рассмотрением дел с российским элементом. Общая рекомендация — это выбор учреждений в дружественных юрисдикциях, чтобы исключить или минимизировать влияние иностранных санкций, говорит Бычихин. В настоящее время сохраняется интерес к неевропейским арбитражным центрам, включая Дубайский международный арбитражный центр (DIAC) и Гонконгский международный арбитражный центр (HKIAC), говорит Наталия Солдатенкова, адвокат практики международных арбитражных и судебных споров ЕПАМ По ее словам, внимание также привлекают Азиатский международный арбитражный центр (AIAC) и Стамбульский международный арбитражный центр (ISTAC). Эти арбитражные учреждения имеют развитые и современные регламенты, при этом их «домашние» юрисдикции не вводили санкции против российских лиц, поэтому снижаются риски, связанные с невозможностью оплаты арбитражных сборов или отклонением иска из-за неуплаты, объясняет Солдатенкова.
Эти популярные в настоящее время арбитражные центры стороны международных контрактов стараются включать в соглашение о месте разрешения возможного спора. Но Кнутова предупредила, что арбитражная оговорка — это зачастую долгосрочная ставка. Ее исполнимость в практической плоскости реально вскроется через год, два или три.
Я рекомендую клиентам потратить время и продумать «каскадную» оговорку, где финальной площадкой в случае исчерпания иных возможностей для разрешения спора окажется российский суд или арбитражный центр.
Зайцев говорит: выбор комфортного для стороны договора арбитражного учреждения обычно зависит от силы переговорной позиции. Если иностранные контрагенты российского бизнеса в большей степени заинтересованы в заключении сделки, чем российские компании, то удается согласовать отечественные международные коммерческие арбитражи либо даже российские государственные суды. Если же переговорная позиция сторон примерно равна, единственным вариантом компромисса могут выступить «каскадные» арбитражные оговорки, соглашается Зайцев.
Иной компромиссный вариант, который проще согласовать с иностранными контрагентами, — выбор российского арбитражного центра с установлением дополнительных требований к арбитрам, включая их гражданство и квалификацию.
Кнутова считает, что в текущей геополитической ситуации выбор российского арбитражного центра имеет явные преимущества для отечественного бизнеса. Плюсы в такой оговорке могут быть и для второй стороны. Солдатенкова отметила, что для зарубежных контрагентов оговорки, предусматривающие арбитраж при российских арбитражных учреждениях с местом в России, снижают риски переноса разбирательства в российский суд в силу ст. 248.1 АПК («Исключительная компетенция арбитражных судов в РФ по спорам с участием лиц, в отношении которых введены меры ограничительного характера»).
Бычихин называл плюсы российских арбитражных центров: относительная дешевизна по сравнению с иностранными конкурентами, наличие сети региональных отделений по всей России. При этом есть и минусы. Основной из них — возможные сомнения в беспристрастности и независимости со стороны иностранных контрагентов. Кнутова объяснила: китайская сторона будет явно не в восторге, если в качестве арбитров можно будет выбрать только россиян, или если россиянина назначат в качестве единоличного арбитра, или если в тройке арбитров двое будут россиянами, включая председателя состава. Поэтому, по ее мнению, российским арбитражным центрам необходимо продолжать работу по развитию связей с иностранными арбитражными институтами и расширению списков рекомендуемых арбитров.
Споры в государственных судах
Иванова говорит, что споры с участием иностранных лиц в российских судах разрешаются достаточно часто. Сейчас регулярно можно встретить дела с участием зарубежных компаний в сфере интеллектуальной собственности. Как правило, это споры о досрочном прекращении прав на товарный знак в связи с его неиспользованием. Причем в некоторых делах как истец, так и ответчик — иностранные лица (например, как в деле № СИП-1047/2022).
Бычихин отметил тренд, который наметился во второй половине 2023 года. Это применение ст. 248.1 и 248.2 АПК («Запрет инициировать или продолжать разбирательство по спорам с участием лиц, в отношении которых введены меры ограничительного характера») даже в случаях, когда речь идет об арбитражных центрах в дружественных юрисдикциях. Два подобных постановления вынес АС Санкт-Петербурга и Ленинградской области (дела № А56-129797/2022, № А56-103943/2023). Если раньше иностранный ответчик мог ссылаться на заключение сторонами оговорки и возможность разрешить спор в арбитраже, то сейчас ничего доказывать не нужно. Большинству судов достаточно того, что истец находится под санкциями или их касается предмет спора, рассказывает Мальцев.
Некоторые судьи исходят из того, что в текущей обстановке под санкциями — либо в более широком смысле под ограничительными мерами, например визовыми, — находится как будто бы вся страна, поэтому любое российское лицо вправе игнорировать арбитражные соглашения и идти в российский суд.
Бычихин говорит, что сейчас дела по ст. 248.1 и 248.2 АПК инициируют не только российские компании, как прежде, но и иностранные. Речь идет о зарубежных фирмах с российскими конечными бенефициарными владельцами. В пример эксперт привел спор A1 Capital Limited против Credit Suisse (дело № А40-191489/2022). Такая тенденция демонстрирует все более гибкий подход российских судов в определении своей компетенции, считает Бычихин. Кнутова отметила еще одну важную особенность: иностранные ответчики зачастую предпочитают участвовать в разбирательстве и защищаться, нежели просто игнорировать судебный процесс. Когда нормы только ввели, в них особо сильно никто не верил. Было опасение, что иностранные ответчики просто не будут участвовать, говорит эксперт.
Юридических сложностей с разрешением споров в российских судах обычно не возникает. Но трудности могут быть с исполнением такого решения. Проблемы возникнут, если у иностранного ответчика нет активов на территории России. По словам Бычихина, чтобы не допустить подобных ситуаций, российские государственные суды стали чаще налагают обеспечительные меры в отношении иностранных лиц и их активов.