35 лет юридическому рынку: летопись российского юрбизнеса
Первые юрфирмы и западное влияние
Точкой отсчета истории российского юридического рынка принято считать 1989 год. Тогда в Москве открылся офис Baker McKenzie. Западные специалисты, по сути, и воспитали основоположников правового консалтинга в РФ. Так, Михаил Барщевский познакомился с будущим деловым партнером, адвокатом Леонидом Хейфецом, на стажировке в США. Поездку для молодых советских юристов организовали фонды Раисы Горбачевой и Джорджа Сороса.
Барщевский и Хейфец попали в офис на Уолл-стрит, где трудились их коллеги из старейшей международной юрфирмы Milbank, Tweed, Hadley & McCloy (с 2019 года называется Milbank LLP). «Нам тоже захотелось создать нечто подобное», — говорит полномочный представитель правительства в Конституционном суде.
В Нью-Йорке я своими глазами увидел, что такое рыночная экономика, и понял: адвокат-одиночка и даже адвокат-универсал не может обеспечить соблюдение интересов бизнеса. Необходимо разбираться в разных отраслях законодательства — от налогового до банковского. И если клиент — предприниматель, то ему нужна группа адвокатов, в которой каждый будет специализироваться на своей сфере.
В 1990 году после возвращения из США Барщевский и Хейфец учредили адвокатское бюро «Московские юристы», которое в 1993-м распалось на два других: «Барщевский и партнеры» и «Хелпи».
Тот же 1993 год ознаменован созданием еще одного адвокатское бюро – в Санкт-Петербурге открывается офис ЕПАМ (тогда — Адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры»), учредителями которого стали преподаватели двух ведущих юрфаков страны: Николай Егоров из СПбГУ и Борис Пугинский из МГУ. Третьим в их партнерстве стал Дмитрий Афанасьев, который открыл небольшой офис в Филадельфии. Частично первых клиентов ЕПАМ «реферила» американская юрфирма Dechert — юристы консультировали выходящую на российский рынок сеть отелей Marriott International, инвестфонд Franklin Templeton и другие.
Мы хотели не просто писать клиентам меморандумы на красивом английском, а предлагать реальные решения проблем предпринимателей и делать это в соответствии с высокими международными стандартами. При этом мы понимали реалии времени и особенности менталитета – это было важно. Ниша была уникальной. Конечно, тогда мы даже не предполагали, что ЕПАМ предстоит стать крупнейшей юрфирмой на российском рынке. Например, еще в 2002 году нас было несколько десятков сотрудников, а сегодня в штате более 500 человек, 30 практик и уже четвертое поколение партнеров.
Поездки на Запад в то время давали молодым юристам из Советского Союза не только вдохновение, но и возможность построить клиентскую базу. Первый партнер московского офиса Baker & McKenzie Евгений Ариевич называет стажировку в небольшом нью-йоркском юрбутике переломным моментом в своей жизни. Туда он попал по образовательной программе под эгидой American Bar Association и Фонда Сороса. «Мои американские контакты сыграли важнейшую роль, — подчеркивает Ариевич. — Практически все те, с кем я познакомился в США, пришли потом ко мне в качестве клиентов».
Американская фирма пыталась использовать меня в качестве приманки для клиентов, организовывая семинары и клиентские ланчи, на которых я рассказывал о российском юррынке и российском праве интеллектуальной собственности. С учетом новизны и привлекательности темы на эти мероприятия приходили инхаусы из крупнейших компаний, базирующихся в Нью-Йорке и окрестностях: фармацевтических, технологических, финансовых, производящих продукты питания и косметику и множества других.
Еще одной «кузницей» основателей юрконсалтинга стал МГИМО. В 1991 году однокурсники — выпускники этого вуза Юрий Монастырский и Владимир Степанов зарегистрировали МЗС, а студенты того же учебного заведения Василий Рудомино с Максимом Алексеевым тогда же запустили юрфирму Алруд Они начинали с офиса, где стояли лишь два письменных стола и печатная машинка, а команда МЗС сначала разместилась в гримерных Театра Ермоловой на Тверской улице.
Юрий Монастырский (в центре) с коллегами в первом офисе коллегии адвокатов «Монастырский, Зюба, Степанов и партнеры»
При этом далеко не все известные российские консультанты имели юридическое образование, когда только приходили в юрбизнес 30 лет назад.
Колорит лихих 90-х
Зимой 1994 года Сергею Войтишкину, который тогда трудился переводчиком в ТАСС и подрабатывал в английской редакции «Коммерсанта», позвонил его бывший начальник Александр Дробинин. Тот сказал, что американской фирме нужен переводчик, зарплату обещали платить исправно и в долларах.
Собеседование Войтишкин проходил в квартире жилого дома, где в те годы располагался отдел переводов Baker McKenzie под руководством Елены Прошутинской. Она до сих пор возглавляет это направление, но теперь уже в MVP
На этапе отбора молодому переводчику предложили пройти тестирование, а потом с ним поговорила Прошутинская, которая и одобрила его кандидатуру. Первое время будущий партнер Baker McKenzie сидел за маленьким столом в комнате без окон и переводил тексты с терминами, которые видел впервые. Одним из таких был indemnity (англ. «возмещение имущественных потерь»). По воспоминаниям Войтишкина, в тот момент он понял, что ему интересен правовой мир, и пошел учиться на юрфак МГУ, который окончил в 1998 году.
Атмосферу московского офиса Baker McKenzie в те годы управляющий партнер MVP описывает как интернациональную и очень семейную.
Когда я только пришел в компанию, то там трудились примерно 20 юристов из самых разных стран: американцы, немцы, англичане. Мне они напоминали умных ковбоев-авантюристов, которые приехали покорять «Дикий Восток».
Реалии того времени накладывали свой отпечаток и на работу юристов. Атмосфера 1990-х мало способствовала спросу на высокоинтеллектуальные услуги, уверяет партнер-основатель МЗС Юрий Монастырскиий, потому что «в стране — как в столице, так и в провинции — царил криминал». Войтишкин вспоминает, как однажды, когда они проводили аудит московского комбината по производству майонеза для американского покупателя, в помещение ворвались бандиты и разбили компьютеры. По его словам, впервые юристы Baker McKenzie наняли охрану, когда один их клиент судился с «ЮКОСом»: «Тогда нашим юристам стали поступать угрозы, а на доверителя было несколько покушений».
Дресс-код юристов в 1990-е тоже соответствовал эпохе. Так его описал в блоге бывший экс-председатель ВАС Антон Иванов: «Успешные юристы старались одеваться как предприниматели, то есть как бандиты. У меня была и борсетка, и малиновый пиджак, и бордовое кашемировое пальто, и золотая цепь. Это сейчас принято одеваться чем скромнее, тем лучше, но не в 90-е, когда рассуждали примерно так: „Если ты такой умный, что ж ты такой бедный“ и судили по внешнему виду». По словам Войтишкина, ему хорошо запомнилось, когда подчеркнуто скромный основатель московского офиса Baker McKenzie Пол Меллинг появился на работе в дорогом костюме и с золотыми часами. Увидев недоуменные взгляды сотрудников, руководитель ответил: «Начал работать с одним крупным российским клиентом, поэтому пришлось временно сменить имидж, чтобы на встречах быть как все и не выделяться».
При этом типичным клиентом юрфирм того времени был «советский директор» в разных его проявлениях, утверждает управляющий партнер коллегии адвокатов Юков и Партнеры Андрей Юков. Одни продолжали бороться и пытались сохранить свои предприятия для страны, а другие приватизировали эти производства и распоряжались их имуществом по-своему, рассказывает он.
Общее фото команды АЛРУД в офисе
Конкуренцию на юридическом рынке в те годы опрошенные эксперты описывают по-разному. По наблюдениям Войтишкина, рульфы быстро заняли ведущие позиции во внутренних судебных спорах, а ильфы — в сделках: M&A, финансирование, IPO на западных биржах и международные разбирательства. Стоит учитывать, что тогда количество клиентов превышало число юркомпаний, поэтому всем хватало работы, замечает Юков.
В середине и конце 1990-х годов у нас не возникало конкуренции с ильфами. Вообще, я ее никогда не чувствовал.
За что всегда была ожесточенная борьба между иностранными и российскими юрфирмами, так это за талантливые кадры. Переход сотрудников казался непреодолимым стихийным явлением, так как западные конкуренты сулили молодым юристам огромные зарплаты и другие бонусы, говорит Монастырский. По его словам, они в рекламных брошюрах МЗС даже перестали указывать сотрудников, так как тех могли тут же переманить ильфы, и по этой причине долгое время в штате было не больше 30 человек.
Иностранцы действительно были готовы щедро стимулировать своих сотрудников. Когда по итогам года работы практика Ариевича собрала $1 млн, ему предложили немедленное повышение. «Ко мне заглянул лично управляющий партнер и со стеснением сказал, что моя зарплата недостаточно высока, — вспоминает Ариевич. — На моей памяти это единственный случай, когда работодатель сам пришел и предложил больше денег».
Два года ушло у Ариевича на то, чтобы стать международным партнером-принципалом Baker McKenzie. В 1998 году его единогласно избрали на эту позицию.
В международных юрфирмах, в отличие от российских, карьерный путь достаточно четок и понятен: работай много и хорошо, приноси прибыль, генерируй клиентскую работу, расширяй практику, пиши и выступай, поддерживай ровные отношения с коллегами, создай себе хорошую репутацию на местном и международном уровне — и партнерство не за горами.
Стабильный рост и усиление лидеров
Если на первом этапе становления юррынка РФ фирмы создавали советские адвокаты и студенты МГИМО, то в нулевые тренд сменился: из уже громко заявивших о себе юркомпаний начали уходить юристы, которые запускали собственные консалтинговые команды. Так, в 2002 году на тот момент управляющий партнер юрфирмы «Юридическая практика» Андрей Гольцблат и старший партнер ФБК Сергей Пепеляев решили объединиться. Они были знакомы еще с 90-х по совместной работе консультантами у американской компании Mars, которая только заходила в Россию.
Новая юрфирма, которая запустилась под брендом «Пепеляев, Гольцблат и Партнеры», быстро навязала конкуренцию крупным рульфам. Ее выручка за 2005 год составила $19,5 млн. По этому показателю команда ПГП уступила лишь бюро ЕПАМ, которое заработало на $5 млн больше. Три других компании, попавшие тогда в пятерку ведущих юрфирм России по версии Forbes, — МЗС, Алруд и Vegas Lex
Сергей Ковалев, руководивший с 2001 года собственной консультационной группой «Стратегия» (в дальнейшем стала называться «Принципиум»), говорит, что число сильных игроков на юррынке не становилось заметно больше в те годы.
Нашими конкурентами в юрконсалтинге были аудиторские компании — ФБК и «Юникон». Мы сталкивались с несколькими ильфами, например Clifford Chance, Norton Rose. Из рульфов до 2005 года мы пересекались как конкуренты с АЛРУД, «Юков, Хренов и партнеры» и Vegas Lex. Было много небольших юрфирм, названия которых сейчас канули в Лету.
Экономика росла гигантскими темпами, и спрос на правовую помощь превышал предложение. Пепеляев рассказывает: «С 2002 по 2008 год наша компания ежегодно удваивала выручку и штат». На рефлексию в тот момент не было времени, говорит партнер Delcredere Денис Юров. Он вспоминает: «Работы и клиентов хватало, было много новых и серьезных проектов, которые требовали полного погружения».
Главными нашими конкурентами и тогда, и сейчас были юристы — заносчики взяток. Мы этот метод решения правовых проблем принципиально не принимаем. За это нас регулярно объявляли «неэффективными». Так вот 25 лет и прожили «неэффективными».
По словам Пепеляева, один из принципов работы юрфирмы, который он пропагандировал со времен работы в аудите, — необходимость выстраивать четкие бизнес-процессы в компании: строгий биллинг, периодическую отчетность, формализованный процесс выставления счетов и подобное. Перечисленные вещи некоторым партнерам Пепеляева казались ненужной бюрократией, раздуванием штата и мелочным контролем за их работой.
Выездной тренинг «Пепеляев, Гольцблат и Партнеры» В 2008 году «Пепеляев, Гольцблат и Партнеры» распалась на две фирмы: Пепеляев Групп под руководством Пепеляева и Goltsblat BLP, выросшая из союза команды Гольцблата и британской Berwin Leighton Paisner.
Определенный уровень практики для нас, как российской компании, был недоступен. Речь идет о крупных корпоративных сделках, которые в России ведут ильфы. Когда я понял, что даже с лучшими юристами трудно чего-то достичь, не имея сильного бренда, то решил совместить в одной фирме оба эти преимущества, объединившись с Berwin Leighton Paisner.
«Федералы» начинают признавать «регионалов»
В нулевые появились и сильные региональные юрфирмы. По словам управляющего партнера новосибирского адвокатского бюро «Гребнева и партнеры» Ирины Гребневой, за пределами столицы никогда не было деления на рульфы и ильфы и там «их всех называли „москвичами“».
Когда Гребнева выиграла крупный судебный процесс у таких «москвичей», то оппоненты позвали ее обсудить перспективы делового сотрудничества в региональных проектах в свой офис — особняк в центре столицы.
Я предвкушала профессиональное счастье. Меня заметили и оценили те, кем я восхищалась. Какого же было мое разочарование, когда партнер крупного рульфа объяснил, что видит меня на позиции «решальщика сложных вопросов» для их фирмы в Западно-Сибирском федеральном округе.
История Гребневой ярко иллюстрирует, как на российском юррынке «федералы» долгое время относились к региональным игрокам. Тех рассматривали обычно лишь как обладателей нужных связей с местными чиновниками и судьями. Но так считали не все. Vegas Lex, начавшая свой путь в Волгограде 90-х и выросшая к середине нулевых до крупного рульфа, активно подключала к работе «регионалов».
Мы с благодарностью вспоминаем тогдашнего руководителя поволжского офиса Vegas Lex Михаила Сафарова и управляющего партнера всей фирмы Альберта Еганяна. Они включили нас в свою партнерскую программу, благодаря которой мы получили доступ к совсем новым инструментам ведения бизнеса и познакомились с другими ее участниками — их сегодня можно легко найти в топе рейтинга «Право-300».
Крупный рульф тоже выиграл от сотрудничества, даже отказавшись от открытия филиала в Самаре. Управляющий партнер Волга Лигал Андрей Сычев рассказывает: «Мы всегда успешно вели их проекты под ключ, которые, благодаря нашей значительно более низкой себестоимости, позволяли генподрядчику очень хорошо зарабатывать». Пользуясь коротким путем к крупным местным бизнесменам, «Волга Лигал» проводила совместные клиентские мероприятия в регионе, привлекая новые проекты. По словам Сычева, они вместе с Vegas Lex выработали успешную формулу: «Продавай в столице, исполняй в регионе».
Не только столичные рульфы, но и ильфы искали надежных партнеров в регионах. К концу нулевых прочный деловой союз сложился между краснодарским АБ Юг и Salans (с 2013 года называется Dentons). «Мы в 2003 году стали первой региональной юрфирмой, которая заключила партнерское соглашение с ними», — говорит управляющий партнер адвокатского бюро «Юг» Юрий Пустовит. По его словам, «главным идеологом нашего сотрудничества стал тогдашний партнер Salans Глен Коллини, который искренне верил в „жизнь за МКАДом“».
Юристы нашего бюро проходили стажировку в московском офисе Salans (Dentons), получая уникальный опыт, который позволил изучить и внедрить у себя в бюро международные стандарты работы.
Пустовит отмечает, что, «благодаря партнерам из ильфа, мы научились хорошо писать юридические заключения». И вспоминает: «Если в начале нулевых мы чувствовали, что пишем их под надзором коллег из крупных юрфирм, то впоследствии сами делали им замечания и давали рекомендации по тем разделам, которые были смежными с нашими или даже по всему документу в целом».
Партнер Salans Глен Коллини и управляющий партнер АБ Юг Юрий Пустовит на экономическом форуме в Сочи
Одним из наиболее известных региональных игроков, вышедших на федеральный уровень в нулевые, стала екатеринбургская юрфирма INTELLECT
Небольшая компания выросла в крупный рульф, в частности, благодаря интернет-форуму «Юрклуб». «Активное общение там на протяжении десяти лет увеличивало наш штат и количество офисов, а еще мы монетизировались через рекомендации нас другими юрклубовцами своим клиентам», — говорит управляющий юрфирмы INTELLECT Евгений Шестаков. По его словам, когда «Юрклуб» закончился, они продолжили общаться с коллегами в других соцсетях, чтобы строить профессиональное комьюнити, связанное с ними. «Рекомендации от коллег по юрбизнесу — сегодня один из основных источников по привлечению новых клиентов в нашу фирму», — заключает Шестаков.
К 2010 году напрямую за юруслугами в INTELLECT приходили крупные международные и российские компании. Тогда же совместно с американскими коллегами команда начала проводить стажировки российских юристов по теме управления юрфирмой. За десять лет существования программы около ста партнеров юрфирм и руководителей разных юрдепов съездили в США. «Благодаря этому проекту мы стали еще заметнее в юрсообществе», — констатирует Шестаков.
В феврале 2025 года нам исполняется 25 лет, и INTELLECT сейчас уже не назовешь екатеринбургской фирмой с учетом крупных офисов в Москве и Санкт-Петербурге. Мы скорее «федералы», которые не перенесли главный офис в Москву, как это сделали почти все достигшие успеха региональные юрфирмы, например Vegas Lex. В Екатеринбурге по-прежнему находится наша штаб-квартира.
До федерального уровня быстро дошла и команда Регионсервис, собранная тремя выпускниками юридического факультета КемГУ: Андреем Кириковым, Денисом Рыбаковым и Сергеем Учителем. Они основали и зарегистрировали первое в Кузбассе специализированное адвокатское бюро по обслуживанию бизнеса. Уже в 2005-м кемеровская юркомпания открыла представительство в Москве. А спустя еще четыре года «Регионсервис» объединился с группой адвокатов филиала «Оптимум» и Коллегией адвокатов «Московский юридический центр», запустив полноценный офис в столице, насчитывающий на тот момент более 15 адвокатов и юристов.
Мы вообще не чувствовали конкуренции со стороны как региональных юрфирм, так и федеральных. У первых не получалось навязать нам конкуренцию, а с крупными рульфами и ильфами мы не соперничали, поскольку их представительств в регионах в то время не было. Те международные команды, которые работали на региональном рынке, самостоятельно не брались за сложные проекты, обращаясь за помощью к нам в рамках партнерских соглашений.
Бум на юридические бутики
Ярким периодом трансформации российского юррынка стал конец 2000-х — начало 2010-х годов. Причин этому было две. С одной стороны, грянул мировой финансовый кризис, последствия которого ощутил на себе и бизнес в РФ, погрязнув в деловых конфликтах. С другой стороны, открывались новые горизонты для международной экспансии, поэтому работы хватало всем, говорит Андрей Корельский. Они с коллегами уволились из Vegas Lex и запустили литигационный бутик КИАП в 2010 году.
Чтобы расширить клиентский пул, новая юрфирма активно продвигала себя и на разных интернет-площадках — от Facebook* до Twitter. Благодаря соцсетям о них узнавали небольшие иностранные юрфирмы, у которых не было офисов в Москве. Корельский говорит: «Они отправляли к нам своих доверителей, которым нужно было помочь с какими-то проектами в России». Управляющий партнер КИАП отмечает, что зарубежные коллеги даже не просили за это комиссию и «им было достаточно, чтобы услуги их клиентам в России были оказаны качественно».
Команда КИАП отмечает двухлетие фирмы
В одно время с КИАП на отечественном юррынке появился и другой в будущем известный юрбутик — Nektorov, Saveliev & Partners Его запустили однокурсники по аспирантуре Александр Некторов и Сергей Савельев. Первый ради развития собственного бизнеса покинул адвокатское бюро «Линия права», а второй — ЕПАМ Оба в интервью Право.ru объясняли решение тем, что «захотели делать что-то свое».
Единственным наемным сотрудником Nektorov, Saveliev&Partners в первые месяцы работы фирмы был третьекурсник ВШЭ Виктор Степанов. «Мне хотелось получить реальный опыт в судебных спорах, о котором в ильфе или крупном рульфе я мог бы только мечтать», — объясняет он сейчас свой не самый очевидный карьерный выбор 15-летней давности. Уже через полгода после «выхода на работу» Степанов, лично выступая в суде, выиграл первое дело в интересах клиента Nektorov, Saveliev & Partners.
По словам Степанова, юрфирма не росла так быстро, как хотелось, и тогда Савельев лично отрекомендовал своего первого наемного сотрудника коллегам в МЗС «Все срослось, и я безумно благодарен за возможность, предоставленную, в сущности, бестолковому студенту, и впоследствии за хорошую рекомендацию в одну из лучших судебных фирм», — говорит Степанов.
Помню, что у Nektorov, Saveliev & Partners сначала не было даже офиса. Собеседование я проходил в «Шоколаднице», а потом будучи единственным сотрудником занимался всеми техническими вопросами. Даже свидетельство пенсионного страхования оформлял себе сам, для чего пришлось искать компьютер с приводом для дискет и с помощью специального софта записывать необходимый файл. С тех пор я всегда с уважением и пониманием отношусь к работе ассистентов, секретарей и курьеров, а еще учитываю их потенциальные ошибки и технические проблемы в своих проектах.
Организационных сложностей на начальном этапе было много, признает Некторов. «Нужно было искать клиентов, параллельно организовывать офис и инфраструктуру фирмы, мотивировать персонал, выстраивать партнерскую формулу, делать работу по проектам и прочее», — перечисляет он. Некторов проводил в рабочих вопросах по 15–16, а иногда и 18 часов в сутки, и, по его вспоминаниям, «это было сложное время для меня и моих близких».
Единственное, что на старте довольно быстро «вытянуло» нас на больших клиентов и известные проекты, — интенсивная работа на пределе возможностей и широкий кругозор команды. Нам быстро удалось доказать доверителям, что мы хоть и небольшая, но очень профессиональная команда для реализации комплексных проектов.
В 2016 году команда NSP разделилась: Nektorov, Saveliev & Partners во главе с партнерами Некторовым и Маратом Давлетбаевым сфокусировались на корпоративных инвестуслугах полного цикла и транзакционной работе по российскому и английскому праву. А партнеры Савельев и Егор Батанов запустили бренд Saveliev, Batanov & partners, сконцентрировавшись на сложных судебных проектах и внесудебном урегулировании корпоративных конфликтов.
Сложнее приходилось инхаус-юристам, которые решались на запуск своих юрфирм. «На момент создания собственной компании я не оброс какими-то якорными клиентами, позволяющими мне сразу генерировать пусть даже небольшой, но стабильный доход», — говорит Денис Литвинов. В 2011 году он учредил «Содружество земельных юристов» (сейчас называется Land Law Firm), когда ушел с позиции директора правового департамента одной из девелоперских компаний. По его словам, с поиском доверителей не особо помогало и сарафанное радио. Зато выстрелил такой маркетинговый ход, как проведение узкопрофильных бизнес-завтраков по вопросам земельного права. Литвинов отмечает: «Костяк нашей сегодняшней клиентской базы именно оттуда». Гостей собирали на эти мероприятия через личные приглашения по базам клиентов, которых могли заинтересовать услуги юрфирмы: застройщиков, девелоперов, ретейлеров, держателей крупных активов коммерческой недвижимости. Интернет-реклама для такого уровня доверителей уже не работала, признается Литвинов, и «она была релевантна только для малого и среднего бизнеса».
Бизнес-завтрак «Содружества земельных юристов» в фотостудии Владимира Познера
У кого в России никогда не возникало проблем с клиентами, так это у уголовных адвокатов. К 2009 году адвокатская практика бывшего следователя Александра Забейды выросла настолько, что ему приходилось отказываться от части потенциальных проектов. Поначалу с растущим спросом на свои услуги уголовный адвокат справлялся банальным повышением цен, но к 2011 году пришел к выводу, что такой подход быстро упрется в рыночный потолок.
Растущий масштаб дел прямо говорил, что достигать результата можно только командной работой, а сопоставимо растущий уровень клиентов требовал повышения качества сервиса.
Забейда не скрывает, что быстрые успехи только появившихся рульфов вдохновляли на то, чтобы попробовать «что-то свое». Пример того же КИАП выглядел «заразительно». Эти команды были совершенно не похожи ни на традиционные адвокатские коллегии, ни на высокоорганизованные дорогие ильфы, вспоминает Забейда. При этом «уголовка» в те годы считалась чем-то не сильно «беловоротничковым», потому иметь уголовную практику внутри юрфирмы было «не комильфо». Проанализировав рынок, бывший следователь понял, что чистых уголовно-правовых бутиков на тот момент не было. Его это искренне озадачило. Либо такой «корабль не летает», либо подобных проектов еще никто не делал, пришел к выводу Забейда.
Вместе с ним на эксперимент решились Денис Саушкин и Алексей Касаткин, с которыми к тому моменту у Забейды был наработан опыт успешной кооперации. В итоге появилось адвокатское бюро «Забейда, Касаткин, Саушкин и партнеры».
Когда Александр Забейда предложил организовать бутик, мой первый вопрос был: «А кто-нибудь так делает?» На что он ответил: «Нет, мы будем первыми, и в этом вся фишка!»
Первые несколько лет было непросто заявлять о себе. Саушкин поясняет: «Большие компании привыкли к комплексному решению проблем, когда одна юрфирма имеет несколько практик и может перекрыть максимум потребностей клиента». Но со временем большинство клиентов стали приходить как раз от консультантов, которые не могли или не хотели создавать у себя уголовную практику, отмечает он. «Коллегам из корпоративного сектора было очень удобно рекомендовать нас своим клиентам, — объясняет Забейда. — Крупные рульфы и ильфы не опасались, что мы уведем их доверителей, так как кроме уголовно-правовой практики других направлений у нас не было и не планировалось».
Мода на развитие юрбутиков коснулась самых разных отраслей. «В то время специализация на банкротстве окончательно стала нашей визитной карточкой, а в портфеле компании появились по-настоящему крупные и значимые проекты», — рассказывает управляющий партнер Стрижак и партнеры Максим Стрижак. Они конкурировали с другими банкротными бутиками, среди которых УК Помощь, Сотби и РКТ
Электронное правосудие, рейтинг «Право-300» и ПМЮФ
Тренд на прозрачность в те годы был общегосударственным. Команда чиновников, пришедшая к власти вместе с президентом Дмитрием Медведевым, делала ставку на технологизацию и открытость. По договоренности с Высшим арбитражным судом в 2009 году Право.ru занялось разработкой Картотеки арбитражных дел, основанной на собранной базе судебных решений.
За полтора месяца мы доработали свою систему и в середине января 2010 года выкатили ее на испытания. Сначала было много негативных отзывов, система часто давала сбои, но за несколько месяцев мы подчистили все неполадки, а недоброжелатели успокоились.
Другим механизмом, который поспособствовал прозрачности юрбизнеса, стало рейтингование российских юрфирм отечественными специалистами. Аналитики Право.ru с 2010 года регулярно определяют лидеров юррынка РФ.
Налаживать взаимоотношения между представителями юрсообщества и госорганами в те годы помогал и Петербургский международный юридический форум. Впервые он прошел в 2011 году. Мероприятие посетили около 700 участников, включая министров юстиции 15 стран. Темой пленарного заседания было «Право как инструмент инновационного и безопасного развития глобального мира», ее обсуждали Медведев, глава Минюста Александр Коновалов и бывший канцлер ФРГ Герхард Шредер.
Приехавший на первый ПМЮФ Александр Ермоленко был поражен атмосферой: «С нами открыто общались высокопоставленные чиновники и судьи». В тот момент показалось, что юридическое сообщество наконец становится самостоятельной силой в стране, добавляет он.
Во время обеденного перерыва на форуме я случайно сел за один стол с тогдашним главой Федеральной антимонопольной службы Игорем Артемьевым. До этого мы даже не были с ним знакомы, но это не помешало нам спокойно и содержательно поговорить.
«Одним словом, в те годы мы, юристы, ходили вдохновленные», — говорит Ермоленко. Возвышение ВАС, новые подходы к работе арбитражных судов и их модернизация вселяли надежду на реальные изменения судебной системы, утверждает он.
Ликвидация ВАС
21 июня 2013 года руководитель аппарата ВАС Андрей Егоров сидел в кабинете за рабочим компьютером. В какой-то момент на глаза ему попалась новость с пометкой «молния»: «Владимир Путин на пленарном заседании ПМЭФ анонсировал объединение главных судебных инстанций — Высшего арбитражного и Верховного судов». Это было как гром среди ясного неба, описывает свои тогдашние эмоции Егоров. «У меня было чувство, как будто подрезали крылья, — вспоминает на тот момент начальник управления частного права ВАС Роман Бевзенко. — Было ощущение, что все результаты работы в сфере развития частного права за последние десять лет могут обнулиться».
Команда управления частного права ВАС
Формальной причиной такого решения президент России называл задачу единообразить практику ВС и ВАС. По словам Егорова, среди коллег пошли недоуменные разговоры, и аналитики ВАС даже ради любопытства стали искать, где есть расхождения в практике между двумя судами, затем «нашли парочку и остановились».
Сначала никакого ощущения катастрофы все же не было. Тогда мы еще не понимали, что это решение фактически через год приведет к разгрому ВАС. У меня была надежда, что речь идет о попытке слить ВАС и ВС, чтобы наши сотрудники помогли придать ускорение развитию ВС. Но потом все оказалось не так.
Юридическое сообщество негативно отнеслось к слиянию высших судебных инстанций. Партнеры ведущих рульфов сняли фильм в поддержку ВАС и даже подготовили петицию, которую подали в обе палаты парламента и администрацию президента. Правда, это никак не помешало объединению судов. С одной стороны, был момент единения юрсообщества. Просьбу не закрывать ВАС в бумажном виде возили из фирмы в фирму, где под ней лично ставили подписи партнеры. Ермоленко вспоминает: «С другой стороны, это стало большим разочарованием из-за отсутствия эффекта». При этом катастрофы от объединения судов все же не произошло. ВС в толковании вопросов частного права продвинулся очень хорошо, говорит Егоров, и «гораздо дальше, чем я ожидал».
Еще на юридическом рынке труда тогда появилось много весьма квалифицированных бывших сотрудников ВАС, что позволило усилить многие юридические команды.
Санкции и уход российских юристов из ильфов
Пятилетка с 2014 по 2019 год ознаменовалась появлением санкционных практик и новых сильных рульфов, которые создали выходцы из ильфов.
9 марта 2014 года Максим Кульков отметил 40-летие. Тогда он руководил судебной практикой в московском офисе Freshfield Bruckhaus Deringers — одном из крупнейших ильфов. «Страна, где я жил, стала на путь разрушения отношений с Западом, и пришло отчетливое понимание, что ни у меня нет перспектив в FBD, ни у FBD нет перспектив в России», — вспоминает свое тогдашнее настроение Кульков. Это и подтолкнуло его запустить «Кульков, Колотилов и партнеры»
Сразу появились и хорошие клиенты, и прибыльные проекты, и грамотные сотрудники. Затык был только в офис-менеджменте. Пока не нашли человека, вовремя закупающего канцелярию, воду и туалетную бумагу, эти функции легли на меня. Первые полгода увидеть управляющего партнера, дырявившего стены офиса дрелью, было вполне обычным делом.
Пока Кульков размышлял о необходимости организовывать собственную юрфирму, западные страны начали вводить первые антироссийские санкции. Это случилось весной 2014 года после присоединения Крыма к России. Сергей Гландин тогда трудился юристом в family office бизнесмена из первой сотни богатейших людей списка Forbes. Молодого специалиста попросили подготовить заключение о том, есть ли у членов семьи этого предпринимателя риски подпасть под санкции США или Евросоюза. Кроме того, юристу поручили регулярно собирать аналитику по всем расширениям санкционных списков против олигархов, членов их семей и активов.
Более сложной для Гландина оказалась другая задача. Ему требовалось следить, чтобы бизнесмен и члены его семьи не подпали ни под какие санкции. «Мне даже не с кем было посоветоваться о том, как правильно действовать, — вспоминает Гландин. — Рульфы такими вопросами не занимались, а к ильфам я не мог пойти по соображениям конфиденциальности». Юристу family office пришлось самостоятельно разбираться в критериях, по которым западные страны вводят санкции.
В январе 2016 года на тот момент руководитель юрслужбы Wikimart Денис Косенков и партнер КИАП Константин Суворов встретились, чтобы поздравить друг друга с наступившим Новым годом. За разговором юристы быстро пришли к единому мнению: пора создавать собственный юрбизнес. Спустя полтора года после того делового обеда на рынке появилась юрфирма Косенков и Суворов По словам Косенкова, главное, что помогло их команде быстро развиться, — настоящее партнерство. Он объясняет: «Самое сложное и ответственное при создании собственной компании — найти людей, с которыми ты можешь создать большое и успешное дело».
Действительно, самым сложным было собрать команду, с которой удалось выйти на высокий уровень, соглашается с коллегой Александр Аронов. Он в декабре 2015 года уволился из ГК «Дело» и приступил к созданию Аронов и Партнеры «Мне было важно попробовать создать свой бизнес, к которому я был уже готов как эксперт», — объясняет мотивацию своего ухода из инхауса Аронов.
К тому моменту у меня был огромный опыт работы не только в крупном международном бизнесе, но и в муниципалитете. Это очень важно отметить, так как знания земельного и антимонопольного права, строительства и других отраслей были мне необходимы на должности главы управления правового, организационного и кадрового обеспечения администрации крупнейшего подмосковного города.
Таким образом, еще одной тенденцией юррынка 2010-х годов стал успешный уход руководителей правовых функций в консалтинг.
Переломной в санкционной политике стала весна 2018 года. 6 апреля Минфин США ввел ограничительные меры в отношении 24 крупнейших российских бизнесменов и чиновников и еще 14 компаний. Последствия оказались катастрофическими. Например, подпавший тогда под санкции Олег Дерипаска всего за один день стал беднее на треть, потеряв $1,6 млрд.
А 9 мая делегация Управления Минфина США по контролю за иностранными активами посетила Кипр и потребовала у руководителей местных банков избавиться от офшорных счетов. Меньше чем через месяц после того визита Центробанк Кипра предписал местным банкам закрывать счета офшорных компаний, не ведущих реальной деятельности. Появились и новые требования к открытию счетов, включая полное обоснование источников денег конечных бенефициаров. Это означало еще один мощный удар по российскому бизнесу, так как на тот момент именно Кипр был так называемой материнской, или холдинговой, страной для российских компаний, говорит Гландин.
На 2018 год классическая цепочка владения у российского бизнеса состояла из трех уровней. На первом была компания — источник доходов в РФ, над ней стояла холдинговая кипрская фирма, а еще выше — безналоговое юрлицо где-нибудь на Британских Виргинских Островах, откуда уже бенефициары распределяли по кошелькам деньги.
После тех событий шесть лет назад начал формироваться рынок санкционного комплаенса. Первой юрфирмой, запустившей отдельную практику по этому направлению, стал Art De Lex Управляющий партнер компании Дмитрий Магоня предупредил юррынок: «Санкции — это предопределенность, которой нам не избежать. Мы, юристы, не будем отвечать на вопрос, кто виноват, а будем разбираться, что делать». Примеру коллег последовала и коллегия адвокатов Pen&Paper, тоже запустившая санкционное направление — его у них в 2019 году как раз и возглавил Гландин.
На фоне все новых и новых ограничительных мер продолжился исход сильных российских юристов из ильфов. Так, юристы Akin Gump, представлявшие интересы подпавшего под санкции Виктора Вексельберга, образовали осенью 2018 года юрфирму «Рыбалкин, Горцунян и партнеры». «У российских клиентов, нуждающихся в консультациях в связи с их международной деятельностью, нет уверенности, что юристы, которым они доверяли много лет, будут с ними в это трудное время, — отмечал тогда в интервью Право.ru Илья Рыбалкин. — Именно поэтому мы создали свою юридическую практику».
Новая «сложная» эпоха и прогноз
Как стало ясно двумя годами позже, трудные времена лишь наступали. Первым ощутимым ударом оказалась пандемия. По самым оптимистичным прогнозам, весной 2020-го рынок просел в среднем на 20%.
Мы зависимы от экономики своих клиентов. Во время пандемии сильно рос рынок электронной коммерции, при этом с такой же скоростью падал бизнес в сфере недвижимости. В то время власти часто сначала что-то делали и только потом выпускали нормы права, регулирующие свои новые решения. Нам приходилось в режиме «ограниченной нормативной видимости» помогать клиентам.
Не успев восстановиться после коронавирусной эпидемии, юрбизнес столкнулся со следующим вызовом: в феврале 2022 года Россия начала специальную военную операцию на территории Украины. После чего западные страны ввели еще более масштабные санкции против РФ. Страну покинули все известные ильфы. Baker McKenzie стала последней крупной международной юрфирмой, которая объявила 15 марта о закрытии офиса. На официальном сайте компания назвала это трудным решением: с ее прихода еще в 1989 году и начал зарождаться современный российский юррынок.
Оставшиеся в России команды ильфов запустились под новыми брендами, а для их обозначения на юррынке стали использовать термин «ньюльфы» (читайте об этом подробнее в материале «Из ильфов в ньюльфы: как прошла трансформация юрфирм»). Таких компаний оказалось больше 20, и по прошествии двух лет можно точно сказать: они смогли не только сохранить старых клиентов, но и успешно привлечь новых. Юрфирмы вслед за клиентами постепенно переориентировались на ближневосточные юрисдикции. Сейчас сложно найти крупный рульф, у которого не было бы своего офиса или дружественных юристов в ОАЭ (об этом рассказываем в материале «Юррынок ОАЭ и роль российских юрфирм на нем: исследование»).
Одним словом, сейчас юррынок демонстрирует очевидный, хотя и умеренный, рост, связанный с продолжающейся трансформацией, которая вызвана изменением его структуры, констатирует Дмитрий Магоня, управляющий партнер Art De Lex, а «в разных отраслевых нишах закрепляются новые и старые рульфы». По его наблюдениям, отличительная черта текущего этапа развития юррынка — взрывной рост запросов бизнеса на интеллектуальные и специализированные решения. Речь идет и о защите собственности на внутрироссийском рынке, и об активной поддержке внешнеэкономической деятельности.
Команды юристов, которые предлагают комплексные решения в других юрисдикциях, не ограничиваясь рутинными регистрационными процедурами, точно сохранят спрос на свои услуги в ближайшие годы. Юррынок будет «взрослеть» и институционализироваться, возможно вместе с партнерами по развивающимся рынкам стран БРИКС.
Ариевич, прошедший с российским юррынком все этапы его трансформации, прогнозирует на среднесрочную перспективу: «Большие игроки будут расширяться в первую очередь за счет средних фирм и региональной экспансии, а средние компании начнут дробиться и терять людей». Конкуренция ужесточится, так как «пирог уменьшается», резюмировал он.
Сегодня у многих крупных клиентов есть огромная потребность получать качественную юридическую помощь в формате «больше, лучше и срочно». Для этого нужна действительно огромная фирма, которая будет формироваться путём объединения талантливых людей на общей платформе. Если ставить во главу угла интересы клиентов, то объединяться надо. Во многом из-за личных амбиций это не произойдет в ближайшее время, но консолидация неизбежна.
* Принадлежит Meta Platforms Inc., деятельность которой в России запрещена.