В августе 2017 года президент Владимир Путин предложил запретить следователям изымать серверы и жесткие диски с компьютеров во время обысков на предприятиях, чтобы не мешать им работать. Во исполнение этого поручения Минюст готовит поправки в Уголовно-процессуальный кодекс. Однако им недостает определенности, считает юрист практики уголовно-правовой защиты бизнеса Bryan Cave Leighton Paisner (Russia) LLP Анжела Гламаздина. Она подробно рассказала о том, как изымают серверы, почему законопроект не станет барьером для следствия, и какие меры действительно помогут бизнесу.
Законопроект Минюста не запрещает забирать серверы и жесткие диски, что прямо указано в дополнении к ч. 4.1 ст. 164 УПК РФ: «Изъятие электронных носителей информации допускается только при наличии данных, что на электронных носителях содержится информация, которая может иметь значение для уголовного дела». По закону и по мнению следователя, такая информация – это любые данные, которые позволяют не только сделать вывод о наличии или отсутствии состава преступления, но и пригодятся для других целей уголовного процесса.
Очевидно, что на электронных носителях, которые находятся в организации (компьютер, флеш-накопитель, жесткий диск), есть сведения о её деятельности. А при расследовании экономических преступлений такую информацию изучают в первую очередь с помощью следственных действий - компьютерно-технической экспертизы, осмотра предметов и др. На нашей практике, экспертиза изъятых носителей в большинстве случаев означает, что законный владелец не получит их долгое время. Поводов для назначения экспертизы находят немало, вплоть до вопроса об исправности техники, на которой содержится информация. Представителям юридических лиц остается оспаривать действия правоохранителей, в том числе в судах общей юрисдикции по месту нахождения следственного органа.
В действительности, органы следствия и суды обходят «предпринимательские статьи». Они квалифицируют деяния по другим нормам, к которым в первую очередь можно отнести ст. 159 УК РФ (мошенничество). Такой способ позволяет правоприменителям, как и прежде, вмешиваться в финансово-хозяйственную деятельность предпринимателей.
В законопроекте выделяют преступления в сфере предпринимательской деятельности, по которым можно изымать электронные носители информации. Это вызывает некоторое недоумение. По нашему мнению, по части составов вообще следует запретить изымать электронные носители, например, по налоговым преступлениям.
По нашему мнению, даже фактическое кратковременное приостановление деятельности нужно документировать и оспаривать. При положительном результате изъятые электронные носители должны быть возвращены представителю организации. Такое обжалование требует большого времени. Но плюс в том, что в дальнейшем появится возможность признать доказательства (информацию с носителей) недопустимыми в соответствии со ст. 75 УПК РФ.
Надеемся, что законодатель предусмотрит возможность запретить изъятие электронных носителей информации по отдельным экономическим преступлениям не только в ходе обыска, но и при проведении других процессуальных и следственных действий. По нашему мнению, законопроект требует дальнейшей корректировки. Тем более, что практику не удалось изменить с помощью изменения в ч. 3 ст. 299 УК. В этой норме предусмотрели уголовную ответственность за незаконное возбуждение дела с целью помешать бизнесу, если это повлекло его прекращение или крупный ущерб. Новую норму внесли в декабре 2016 года, но до сих пор нам не известно случаев привлечения к ответственности по ней.