Прошедший год, который, вероятно, станет последним в 142-летней истории одного из крупнейших кабельных производств, был насыщен юридическими событиями. Он начался с корпоративного конфликта, перетекшего в банкротство, законность которого пришлось оценивать Верховному суду, и завершается мировым соглашением кредиторов завода.
Очередное банкротство: начало
Старейшее отечественное кабельное производство — завод «Севкабель» — прошел несколько банкротств. В каждой из процедур завод лишался тех или иных активов, но стоически возрождался и продолжал производство.
К последнему из них, инициированному сразу после окончания пандемийного моратория, завод подошел без недвижимости, товарных знаков и прочих объектов интеллектуальной собственности, но с производственным оборудованием и поручительствами по многомиллиардным кредитам АО «Росскат» перед Сбербанком и банком «Траст». Это головная организация холдинга производителей кабельно-проводниковой продукции, в который был интегрирован ООО «ПК «Севкабель».
По несчастливому стечению обстоятельств накануне возбуждения дела загадочный собственник в маске ЗПИФ потребовал немедленно освободить производственную площадку, которая принадлежала заводу исторически, хотя сейчас «Севкабель» ее арендует.
Но и в такой ситуации менеджмент завода не отчаивался и рассчитывал на релокацию производства и его перезапуск на новой площадке, не имея, правда, к тому никаких ресурсов, ведь прогнозный бюджет переезда был сопоставим с остаточной стоимостью перемещаемого оборудования, а денежных резервов у предприятия не было.
В связи с дефолтом АО «Росскат» поручительства предъявили, но «Севкабель» не мог их исполнить. Должник и его кредиторы понимали, что от банкротства завод удерживает лишь мораторий, и ждали его окончания. Ближе к концу моратория отношения с кредиторами похолодели. Должник перестал предоставлять в банки отчетность и инициировал судебные дела в попытке оспорить сами поручительства и корпоративные решения своих участников. Конфликт начался.
99 проблем управляющего
В этой ситуации была неминуема борьба за очередность рассмотрения заявлений о банкротстве «Севкабеля» между должником и его кредиторами-банками. Опередив конкурентов на считанные минуты, первым оказался «Траст». При очевидной недостаточности оставшегося имущества завода для расчета со всеми кредиторами суду ничего не оставалось, как признать должника банкротом.
В деле согласилась работать арбитражный управляющий Елена Савчук. Мне кажется, что она потом об этом пожалела. Ведь с самого начала она столкнулась с препятствиями: бывший руководитель уклонялся от передачи документации и материальных ценностей должника, менеджмент, который знал, как работал завод, уволили накануне открытия конкурса, рабочих отправили в простой, хозяйственную деятельность остановили, доступ на производственные площадки без привлечения Росгвардии заблокировали. Единственные ликвидные оборотные средства — дебиторская задолженность, в том числе в связи с исполнением госзаказа, была уступлена аффилированным лицам.
В этих условиях Савчук ничего не оставалось, кроме как инициировать споры об истребовании имущества «Севкабеля» у бывшего руководства и оспаривании подозрительных сделок должника. Тщательно скрытые сведения о них восстанавливались по крупицам.
Не имея ни резервов, ни потенциальных источников при остановившемся производстве, Савчук нужно было найти средства, чтобы освободить цеха завода от станков. Она сумела найти хранителя, готового практически бесплатно обеспечить сохранность имущества «Севкабеля» до его последующей реализации.
Савчук разрывалась между защитой от претензий работников завода, чей простой было нечем платить, атакой на бывших менеджеров завода, которые скрывали имущество и документы должника, обеспечением сохранности станков завода, которые, как оказалось, были разбросаны на четырех площадках по всему Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Вроде бы Савчук могла выдохнуть, когда ее полномочия прекратили в результате оспаривания решения Арбитражного суда Санкт-Петербурга и Ленобласти об открытии конкурса. Но постановление 13-го ААС, по моему мнению, было вынесено с ошибочными выводами о заинтересованности Савчук по отношению к заявителю по делу о банкротстве — банку «Траст». В целом это могло бы помешать ей при утверждении в качестве арбитражного управляющего в будущем в иных делах о банкротстве с участием любого госбанка.
В Верховном суде
Савчук, которую, по моему мнению, отстранили по сомнительным мотивам, и банк «Траст», субординированный в очередности погашения его требования и лишившийся статуса залогового кредитора, до того не имели никаких отношений, но оказались в одной лодке, которая доплыла до Верховного суда. Ему пришлось решать, правильно ли были определены очередность требования банка и утвержденный изначально арбитражный управляющий.
Суд дал оценку доводам кассационных жалоб Савчук и «Траста», что банк является специальным субъектом мероприятий по взысканию проблемной задолженности санируемых государством кредитных организаций, приобретал корпоративные права в отношении заемщиков в обеспечительных целях, что отличает его от ординарного бенефициара неплатежеспособной организации. Поэтому его цели в процедуре банкротства собственного дочернего общества неотличимы от цели иных конкурсных кредиторов, а значит, банк вправе при заявлении о банкротстве предлагать кандидатуру арбитражного управляющего или саморегулируемой организации.
Безусловно, определение вынесено с учетом специфики правового статуса банка «Траст» как агента государственной политики по санированию банковского сектора. Он не преследует цели извлечения прибыли. А передаваемые ему от санируемых кредитных организаций корпоративные права в отношении заемщиков связаны с распространенной практикой кредитования отечественными банкирами собственного нефинансового бизнеса из средств собственного банка на нерыночных условиях. Доведенные таким хозяйствованием до предбанкротного состояния банки в случае их санации передают «Трасту» и саму проблемную задолженность, и сопутствующие корпоративные права. А он приобретает права участия исключительно в обеспечительных целях для взыскания долга, а не для управления и извлечения прибыли.
Потому на месте коммерческих банков я бы не обольщался и не экстраполировал выводы определения Верховного суда по делу «Севкабеля» на все случаи определения очередности требований банка в реестре кредиторов его дочернего и зависимого общества. Они не универсальны.
Мировое соглашение
Если проследить хронологию событий по делу о банкротстве завода и сопряженных с ним иных судебных споров, понятно, что конфликт инициировал бывший наемный менеджмент должника. Он ошибочно посчитал, что может определять, какие из кредиторов, сделки с которыми он сам заключал, заслуживают судебной защиты, а какие нет. Ведь никто из других многочисленных кредиторов не возражал против обоснованности требований «Траста» и очередности его исполнения. Верховный суд вновь напомнил нижестоящим судам, что банкротство — институт, направленный в первую очередь на защиту пострадавших кредиторов, а не должника или его менеджмента.
Учитывая, что «Траст» обладал статусом залогового кредитора в отношении большей части производственного оборудования «Севкабеля», его кредиторам за прошедший год удалось убедиться, что имущества завода сверх залогового будет явно недостаточно для удовлетворения и минимальной части реестровых требований.
Поэтому кредиторы завода пришли к мировому соглашению. Они согласились, что инвестор, заинтересованный в приобретении того, что осталось от некогда крупнейшего кабельного производителя, обеспечит частичное погашение требований в большем объеме, чем тот, на который каждый из них мог бы претендовать через пару-тройку лет судебных споров. Остается надеяться, что мировое соглашение будет исполнено, и «Севкабель» не ожидает очередное — уже четвертое — банкротство.