Меценатство и благотворительность имеют давнюю историю в России. В XIX веке это явление приобрело такие масштабы, что появилось понятие «поколение меценатов». К нему принадлежали братья Сергей и Павел Третьяковы, которые передали в дар государству свою коллекцию искусства. Предметы, собранные и приобретенные братьями, легли в основу художественного фонда Третьяковской галереи. Род Бахрушиных направлял усилия на строительство училищ, больниц, церквей, приютов. Представитель этой династии Алексей Бахрушин, поклонник истории русского театра, собрал обширную коллекцию фотографий, эскизов театральных костюмов и декораций, личных вещей артистов и режиссеров. Позже меценат основал музей — сегодня это Бахрушинский музей, передав в его фонд свою коллекцию.
И в наши дни в России немало благотворителей и меценатов, направляющих значительные средства на поддержку спорта, искусства, экологии, в учреждения, занимающиеся медицинскими исследованиями, борьбой с бедностью и голодом, поддержкой жертв природных катастроф и военных конфликтов и другие благие цели. Многие филантропы не ограничивают свои благие дела только сроком своей жизни, но завещают часть своего состояния (или даже все целиком) благотворительным фондам.
У такого способа есть недостаток: риск вступления в споры с наследниками или кредиторами благотворителя. Но сегодня российское законодательство предоставляет возможность воспользоваться очень гибким инструментом наследственного планирования — личным фондом.
Это уникальная структура, позволяющая учредителю не только управлять активами, но и поддерживать некоммерческие организации на долгосрочной основе, обеспечив защиту активов от рисков и разногласий между наследниками.
Личный фонд может объединять любые активы: недвижимость, ценные бумаги, интеллектуальные права, средства в валюте и другие. Эта структура создается при жизни учредителя, что позволяет ему убедиться в ее эффективности и при необходимости настроить ее работу именно так, как ему хотелось бы. С момента создания личного фонда активы перестают принадлежать учредителю и переходят во владение этой структуры. Кроме того, в отличие от сценария, предполагаемого наследственным правом, в соответствии с которым существует шестимесячный срок для вступления в наследство, фонд начнет реализацию воли учредителя сразу после его смерти.
Имущество личного фонда не включают в наследственную массу, оно не может подлежать разделу, что предотвращает судебные споры между наследниками и гарантирует передачу имущества лицам, определенным учредителем. Благодаря этому он может быть уверен в том, что активы будут использованы точно в соответствии с его волей как в пользу выгодоприобретателей, так и для благотворительных целей.
Такая структура защищает активы от требований кредиторов и споров между наследниками, но учредителю необходимо учитывать, что есть трехлетний срок, в течение которого кредиторы могут обращаться в суд. Чтобы минимизировать риски, фонд можно создать заранее, что сделает активы недоступными для кредиторов.
У личного фонда есть еще одно значимое преимущество — сохранение конфиденциальности. Информация об уставе фонда, включая круг выгодоприобретателей и их права, будет недоступна для посторонних лиц.
Личный фонд оптимально подходит для реализации благотворительных инициатив наследодателя. В уставе этой структуры возможно предусмотреть различные способы поддержки НКО. Это могут быть регулярные или единоразовые пожертвования, передача имущества в пользование благотворительной организации либо в собственность.
Такая модель наследственного планирования, благоприобретателем которой становится некоммерческая организация, очень похожа на модель, например, Фонда Альфреда Нобеля. Всемирно известную Нобелевскую премию, которую ежегодно присуждают за значимые достижения в области химии, физики, медицины, литературы и миротворческой деятельности, администрирует именно этот фонд. В соответствии с волей Альфреда Нобеля организация управляет финансами, оставленными изобретателем после жизни, и направляет на выплату премий проценты от них.
Можно привести и другие примеры фондов, учрежденных для благотворительных целей. Так, Пулитцеровская премия, присуждаемая за достижения в области журналистики, была основана газетным магнатом Джозефом Пулитцером. Согласно его воле, для этих целей был создан фонд его имени. Не менее известна Притцкеровская премия по архитектуре, учрежденная семьей Притцкеров, владельцев сети отелей Hyatt. Средствами, из которых ежегодно вручают приз, управляет Фонд Hyatt.
Кроме того, личный фонд, созданный в российской юрисдикции, может существовать, успешно управлять активами учредителя и обеспечивать интересы его наследников бесконечно долго.
Если бы стремления Нобеля, Пулитцера, Притцкеров поддерживать благотворительные инициативы сформировались в условиях актуального российского законодательства, они наверняка выбрали бы учреждение личных фондов. А современные российские меценаты, безусловно, оценят этот гибкий и одновременно надежный инструмент наследственного планирования по достоинству.