«Все делаю ногами»: история юриста с ДЦП
Вячеслав Егоров родился с ДЦП (детский церебральный паралич. — Прим. ред.), у него не работают руки и нарушена речь. Самостоятельно Егоров ходит только по ровным поверхностям. Чтобы спуститься или подняться по ступенькам, ему нужна помощь. «Все делаю ногами, с детства приспособился держать книги, чтобы читать, держать ручку и писать. Также ногами пользуюсь смартфоном, работаю на компьютере, расписываюсь в документах. Могу даже что-нибудь из еды порезать на кусочки», — рассказывает он.
Инвалидность не помешала Егорову стать юристом. Он дистанционно окончил университет в Казани. По почте получал книги и учебные материалы, а потом в режиме онлайн сдавал тесты, зачеты и экзамены. По видеосвязи защитил и дипломную работу.
Сейчас Егоров консультирует клиентов по вопросам гражданского и международного права, но его основная специализация — семейные дела. Юрист продолжает повышать свою квалификацию. В декабре 2021 года он получил аттестат медиаэксперта: «Могу официально проводить экспертизы аудио- и видеоконтента, печатной продукции, интернет-ресурсов». Такая экспертиза нужна для определения возрастной маркировки и выявления нарушений законодательства.
Большую часть работы Егоров выполняет в онлайне: соцсетях, мессенджерах, по электронной почте и через личный сайт. Иногда юрист выступает в судах, но в такой работе есть трудности.
Большая сложность — недоступность зданий судов для инвалидов. Даже в Москве в одном из районных судов мне приходилось пешком подниматься на пятый этаж, где был нужный зал заседания. Спасибо, что со мной был мой друг, и еще помог неравнодушный мужчина, который подхватил меня за руку и держал.
Егоров признается, что судебные процессы для него «колоссальный адреналин». Но участвовать в них получается только тогда, когда клиент — мужчина, если помогает муж клиентки или удается найти помощника, чтобы добраться до зала заседаний. Юрист добавляет, что хочет больше работать в судах, но пока не получается. «Такова жизнь», — подытоживает он.
История Вячеслава Егорова для России скорее исключение из правил. А вот за рубежом подобные случаи — не такая большая редкость.
Особенные юристы
На первом курсе юрфака Дерек Болка попал в аварию. Его ноги парализовало, и молодой человек стал передвигаться на инвалидном кресле. Благодаря программе стажировок для студентов с инвалидностью, которую проводит Американская ассоциация юристов, Болка попал в компанию Accenture. Здесь он получил опыт договорной работы и в будущем планирует стать инхаусом в большой корпорации.
Юристов с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ) за границей можно найти во многих компаниях. Один из примеров — международная юрфирма Reed Smith. Нанимать на работу специалистов с особенностями развития здесь решили после Паралимпийских игр 2012 года. «Мы поняли, что существует резерв талантов, который мы не используем. Инвалидность не является препятствием для того, чтобы быть прекрасным юристом», — рассказывает партнер компании Кэролин Пеппер.
Сотрудникам с особенностями развития Reed Smith предлагает разные бонусы. Например, при приеме на работу они не должны проходить тест на вербальное мышление. Юрист с РАС (расстройство аутистического спектра. — Прим. ред.) Джонатан Эндрюс признается, что такая политика компании сильно повлияла на его жизнь: «Я могу быть собой и не стараюсь скрывать свои особенности. Всю энергию направляю на выполнение работы».
Удалось добиться профессионального успеха и Хейли Мосс, в детстве у нее тоже диагностировали РАС. Девочка долго не разговаривала, но сумела получить юридическое образование и устроиться в престижную фирму. Сейчас она борется за права юристов с ОВЗ и даже написала книгу по теме.
Дискриминация юристов с инвалидностью
Почти половина юристов с инвалидностью сталкиваются с дискриминацией на рабочем месте. К таким выводам пришли авторы британского исследования Legally Disabled? The career experiences of disabled people working in the legal profession. В 2020 году в проекте поучаствовали 343 юриста с ОВЗ, работа стала крупнейшим исследованием по этой теме. Ее результаты показали, что 47% опрошенных юристов сталкивались с изоляцией и виктимизацией (процесс превращения в жертву. — Прим. ред.), а 40% респондентов подвергались насмешкам и унизительным высказываниям на работе.
Как выяснили исследователи, юристы не хотят говорить работодателю о своих проблемах со здоровьем. А многие из тех, кто решается рассказать, становятся жертвами дискриминации. В The Guardian опубликовали историю Изабель Роджерс. Она работает юристом и страдает синдромом хронической усталости. О своем заболевании девушка рассказала начальнику и попросилась уходить из офиса не позже 19:00. После этого все совещания и встречи, на которых должна была присутствовать Изабель, стали назначать на 18:55. «Когда я уходила из офиса, мне присылали сообщения, что надо вернуться. Было больно, я чувствовала сильную усталость и переживала по поводу сложившейся ситуации. Но мне приходилось оставаться на работе», — отметила Изабель. Спустя несколько месяцев девушке пришлось уволиться.
Авторы британского исследования считают, что для борьбы с такой дискриминацией юрфирмы должны вводить дисциплинарную ответственность для юристов, которые нарушают деловую этику. Людям с ОВЗ нужно дать возможность работать удаленно или по гибкому графику, а все сотрудники юрфирм при приеме на работу должны проходить тренинг, чтобы лучше понимать людей с инвалидностью.
Такие инициативы поддержала соосновательница Ассоциации австралийских юристов с ограниченными возможностями здоровья Натали Уйэд. В подкасте The Lawyers Weekly Show она отметила, что для юристов с инвалидностью поддержка коллег очень важна: «Я передвигаюсь на коляске. Помощь коллег мне нужна, чтобы просто открыть дверь. Поэтому важно, чтобы юристы понимали, что такое инклюзия на рабочем месте».
О положительном отношении к юристам с инвалидностью рассказывает Егоров. Он признается, что не сталкивался с дискриминацией в профессиональной среде.
Коллеги и судьи относятся вполне адекватно. В конце концов, я такой же человек, такой же профессионал. Ни разу за все время судьи не отказали мне в личном участии в судебном процессе.
Что думают российские юристы
Почти никому из опрошенных юристов не удавалось встречать коллег с инвалидностью. Руководитель практики налогового и административного права в Никита Дейнега рассказывает, что вместе с ним на юрфаке СПбГУ училась незрячая девушка.
Факультет делал все возможное для того, чтобы она могла обучаться в равных условиях с остальными студентами. Она успешно завершила обучение, но о ее дальнейшей профессиональной судьбе мне неизвестно.
Физические заболевания не должны стать препятствием для карьеры, считает управляющий партнер юридической фирмы Кира Гин. Юристам с инвалидностью подойдет специализация, которая не связана с судами, командировками и необходимостью активного перемещения. Управляющий партнер адвокатского бюро Андрей Корельский добавляет, что люди с ОВЗ могут найти себя в аналитической и договорной юриспруденции.
В постпандемийный период удаленная работа для многих компаний становится приоритетной, поэтому такие сотрудники могут быть очень ценными и эффективными кадрами.
Юристы отмечают, что трудности могут быть только в случае психических заболеваний. «Тут шансы для профессии юриста минимальны, ведь даже простая техническая работа на должности помощников сейчас автоматизируется и таких вакансий и потребностей у бизнеса все меньше», — говорит Корельский. Эксперты сходятся во мнении: если желание велико, то человек с ОВЗ может преуспеть в профессии юриста. Адвокат юрфирмы Виктор Степанов считает, что важно продолжать публично обсуждать эту тему.